Сщмчч.: Деян., 40 зач., XVII, 16-34. Мф., 55 зач., XIII, 44-54. Ряд.: 1 Кор., 156 зач., XIV, 20-25. Лк., 19 зач., V, 17-26.

Мит­ро­по­лит Ага­фан­гел (в ми­ру Алек­сандр Лав­рен­тье­вич Пре­об­ра­жен­ский) ро­дил­ся 27 сен­тяб­ря 1854 го­да в се­ле Мо­чи­лы Ве­нев­ско­го уез­да Туль­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка. Вос­пи­тан­ный ро­ди­те­ля­ми в по­слу­ша­нии ве­ре Хри­сто­вой и стро­гом ис­пол­не­нии цер­ков­ных об­ря­дов, он вы­со­ко ста­вил слу­же­ние свя­той Церк­ви в свя­щен­ном сане. Ре­бен­ком он лю­бил по­дол­гу бы­вать на клад­би­ще, гу­лять сре­ди мо­гил и кре­стов – крас­но­ре­чи­вых сви­де­тельств, что вся персть, вся пе­пел, вся сень. Здесь со сле­за­ми на гла­зах Алек­сандр про­сил Гос­по­да, чтобы Он спо­до­бил его во вре­мя бла­го­по­треб­но стать слу­жи­те­лем ал­та­ря и при­но­сить уми­ло­сти­ви­тель­ную бес­кров­ную жерт­ву за окон­чив­ших зем­ную жизнь. Это же­ла­ние бы­ло так ве­ли­ко, что ко­гда по окон­ча­нии учи­ли­ща пред­ста­ви­лась воз­мож­ность по­сту­пить в при­ви­ле­ги­ро­ван­ное сто­лич­ное учеб­ное за­ве­де­ние, он ее ре­ши­тель­но от­верг. Близ­кие со­ве­то­ва­ли не от­ка­зы­вать­ся от слу­чая по­лу­чить се­рьез­ное свет­ское об­ра­зо­ва­ние, ко­то­рое от­кро­ет ему ши­ро­кие воз­мож­но­сти в жиз­ни. Уви­дев без­дей­ствен­ность со­ве­тов, род­ные по­пы­та­лись при­ну­дить его со­гла­сить­ся с ни­ми и оста­вить мыс­ли о по­лу­че­нии ду­хов­но­го об­ра­зо­ва­ния, но все бы­ло на­прас­но. Чув­ствуя непре­одо­ли­мую тя­гу к цер­ков­но­му слу­же­нию, Алек­сандр со свой­ствен­ны­ми его ха­рак­те­ру ре­ши­мо­стью и на­стой­чи­во­стью на­сто­ял на про­дол­же­нии об­ра­зо­ва­ния в Туль­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии, в ко­то­рую он и по­сту­пил в 1871 го­ду.
В те го­ды се­ми­нар­ское об­ра­зо­ва­ние в Рос­сии пре­бы­ва­ло в пла­чев­ном со­сто­я­нии, в сте­ны ду­хов­ных учеб­ных за­ве­де­ний бес­пре­пят­ствен­но про­ни­ка­ли ма­те­ри­а­ли­сти­че­ские и без­ду­хов­ные на­у­ки. Под ви­дом но­вых на­уч­ных от­кры­тий на­чи­на­ли от­кры­то утвер­ждать­ся в об­ла­сти на­уч­ных зна­ний со­ци­аль­ные и есте­ствен­но-на­уч­ные ми­фы. Иде­ал слу­же­ния на ду­хов­ном по­при­ще сре­ди об­ра­зо­ван­но­го об­ще­ства был по­чти утра­чен, и об­ще­ство при­шло в со­сто­я­ние ду­хов­но­го око­сте­не­ния. Ста­но­ви­лись мод­ны­ми и нрав­ствен­но по­хваль­ны­ми про­фес­сии, устро­я­ю­щие зем­ную жизнь – ин­же­не­ра, вра­ча и т. п. Увле­че­ние есте­ствен­ны­ми на­у­ка­ми об­ра­зо­ван­но­го юно­ше­ства не оста­ви­ло в сто­роне и Алек­сандра и, в кон­це кон­цов, пле­ни­ло его ум и серд­це. Го­ря­чее же­ла­ние слу­жить Церк­ви Хри­сто­вой в свя­щен­ном сане за вре­мя уче­ния охла­де­ло, и к кон­цу обу­че­ния он ре­шил оста­вить се­ми­на­рию и по­сту­пить в свет­ское учеб­ное за­ве­де­ние, чтобы стать вра­чом.
Он на­чал го­то­вить­ся к по­ступ­ле­нию. И вдруг тя­же­ло за­бо­лел. Бо­лезнь про­дол­жа­лась око­ло го­да, и не толь­ко не бы­ло сил го­то­вить­ся к всту­пи­тель­ным эк­за­ме­нам, но при­шлось со­всем от­ло­жить учеб­ные за­ня­тия. Опра­вив­шись от бо­лез­ни, Алек­сандр не оста­вил на­ме­ре­ния стать вра­чом, но не за­мед­ли­ло явить­ся дру­гое ис­пы­та­ние – умер отец-свя­щен­ник, на­до бы­ло за­бо­тить­ся об оси­ро­тев­шей се­мье, и Алек­сандр со­гла­сил­ся стать сель­ским пас­ты­рем на при­хо­де от­ца. Од­на­ко Про­мы­сел Бо­жий го­то­вил ему иной путь. Как луч­ший уче­ник се­ми­на­рии он по­лу­чил на­прав­ле­ние в Мос­ков­скую Ду­хов­ную ака­де­мию для про­дол­же­ния бо­го­слов­ско­го об­ра­зо­ва­ния. Здесь, в оби­те­ли пре­по­доб­но­го Сер­гия, вер­ну­лось к нему пер­вое юно­ше­ское же­ла­ние стать свя­щен­ни­ком. Но в сане ли иерея или свя­щен­но­и­но­ка – Алек­сандр не знал. И ча­сто, с бла­го­го­ве­ни­ем скло­ня­ясь пе­ред мо­ща­ми пре­по­доб­но­го Сер­гия, он мо­лил­ся и во­про­шал: не остать­ся ли на­все­гда в сте­нах оби­те­ли? И внут­рен­ний та­ин­ствен­ный го­лос ему от­ве­чал:
«Доб­ро есть здесь бы­ти, остань­ся, остань­ся здесь». Но, увы, не по­слу­шал­ся он это­го внут­рен­не­го го­ло­са. За­ман­чи­вые пред­ло­же­ния ми­ра обо­льсти­ли его, и он от­ка­зал­ся от вступ­ле­ния на мо­на­ше­ский путь.
Бле­стя­ще окон­чив в 1881 го­ду Ду­хов­ную ака­де­мию со сте­пе­нью кан­ди­да­та бо­го­сло­вия, он был опре­де­лен на долж­ность пре­по­да­ва­те­ля ла­тин­ско­го язы­ка в Ра­нен­бург­ское Ду­хов­ное учи­ли­ще. 7 де­каб­ря 1882 го­да Алек­сандр Лав­рен­тье­вич был пе­ре­ве­ден на долж­ность смот­ри­те­ля Ско­пин­ско­го Ду­хов­но­го учи­ли­ща. Из­брав об­раз жиз­ни се­мей­ный, он же­нил­ся, но здесь его по­стиг­ло но­вое го­ре. По­сле один­на­дца­ти­ме­сяч­ной счаст­ли­вой жиз­ни он ра­зом по­те­рял и же­ну, и сы­на. И толь­ко то­гда, уби­тый го­рем, сне­да­е­мый чув­ством горь­ко­го си­рот­ства и бес­при­ют­но­сти, чув­ствуя се­бя как бы лиш­ним на све­те, вы­бро­шен­ным из жиз­ни, он по­нял, что жиз­нен­ный путь, из­бран­ный им, – не его путь; и он спро­сил се­бя: неуже­ли же еще нуж­но уси­ли­вать­ся пой­мать ле­ту­чие те­ни, го­нять­ся за при­зра­ка­ми об­ман­чи­вых на­сла­жде­ний? И вот блес­нул за­бы­тый в су­е­те жиз­ни, за­сло­нен­ный об­ра­за­ми ми­ра се­го, но ни­ко­гда не уга­сав­ший, бла­го­дат­ный свет Хри­стов и осве­тил его ду­мы, его чув­ства, стра­да­ние – и осве­ти­лось все: и ду­ша, и жизнь. И пре­кло­нив­шись пе­ред неис­по­ве­ди­мою во­лею Бо­жи­ей, Алек­сандр на этот раз твер­до ре­шил оста­вить мир, взять свой крест и при­нять ино­че­ство.
7 мар­та 1885 го­да он при­нял по­стриг с име­нем Ага­фан­гел, а 10 мар­та ру­ко­по­ло­жен в сан иеро­мо­на­ха; в сле­ду­ю­щем го­ду он был на­зна­чен ин­спек­то­ром Том­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии с воз­ве­де­ни­ем в сан игу­ме­на, а в 1888 го­ду – рек­то­ром Ир­кут­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии с воз­ве­де­ни­ем в сан ар­хи­манд­ри­та. По при­бы­тии в Ир­кут­скую се­ми­на­рию о. Ага­фан­гел при­нял­ся за со­зи­да­ние со­от­вет­ству­ю­ще­го ду­хов­ной шко­ле доб­ро­го по­ряд­ка. Са­мо­от­вер­же­ни­ем и лю­бо­вью к де­лу он снис­кал до­ве­рие и бла­го­рас­по­ло­же­ние как сре­ди со­слу­жив­цев, так и сре­ди вос­пи­тан­ни­ков.
9 сен­тяб­ря 1889 го­да в ир­кут­ской кре­сто­вой церк­ви со­сто­я­лось на­ре­че­ние ар­хи­манд­ри­та Ага­фан­ге­ла во епи­ско­па Ки­рен­ско­го, ви­ка­рия Ир­кут­ской епар­хии; на сле­ду­ю­щий день в Ир­кут­ском Воз­не­сен­ском мо­на­сты­ре при огром­ном сте­че­нии на­ро­да со­сто­я­лась его хи­ро­то­ния во епи­ско­па. В 1893 го­ду епи­скоп Ага­фан­гел был пе­ре­ве­ден на са­мо­сто­я­тель­ную ка­фед­ру в То­больск. Здесь ему при­шлось тру­дить­ся не толь­ко как епар­хи­аль­но­му ар­хи­ерею, но и как мис­си­о­не­ру. Каж­дый год он пред­при­ни­мал даль­ние и дол­гие пу­те­ше­ствия по са­мым от­да­лен­ным угол­кам епар­хии, не пред­по­ла­гая то­гда, что через трид­цать лет ему сно­ва при­дет­ся прой­ти по этим ме­стам, но уже в ка­че­стве уз­ни­ка.
В 1897 го­ду он был на­зна­чен епи­ско­пом Риж­ским и Ми­тав­ским; в 1904 го­ду воз­ве­ден в сан ар­хи­епи­ско­па; в 1910 го­ду на­зна­чен ар­хи­епи­ско­пом Ви­лен­ским и Ли­тов­ским. Через два го­да за усерд­ное слу­же­ние Хри­сто­вой Церк­ви вла­ды­ка Ага­фан­гел был на­граж­ден брил­ли­ан­то­вым кре­стом для но­ше­ния на кло­бу­ке. В по­ста­нов­ле­нии о на­граж­де­нии пи­са­лось о нем как о свя­ти­те­ле, от­ли­ча­ю­щем­ся за­бот­ли­во­стью о раз­ви­тии ре­ли­ги­оз­но-про­све­ти­тель­ских об­ществ, в от­но­ше­нии к ду­хо­вен­ству и ми­ря­нам неиз­мен­ной бла­го­же­ла­тель­но­стью, со­еди­нен­ной в то же вре­мя с твер­до­стью. В этот пе­ри­од сво­е­го слу­же­ния ар­хи­епи­скоп стя­жал сла­ву ар­хи­ерея ши­ро­ких ли­бе­раль­ных взгля­дов. По­сле ре­во­лю­ции 1905 го­да, ко­гда мно­гие ее участ­ни­ки в Лат­вии бы­ли при­го­во­ре­ны к рас­стре­лу, он вы­сту­пил с энер­гич­ным хо­да­тай­ством об от­мене смерт­ных при­го­во­ров. Граж­дан­ская власть удо­вле­тво­ри­ла хо­да­тай­ство ар­хи­ерея, и та­ким об­ра­зом мно­гие бы­ли спа­се­ны от на­силь­ствен­ной смер­ти.
В 1913 го­ду ар­хи­епи­скоп Ага­фан­гел по­лу­чил на­зна­че­ние в Яро­славль, а в ап­ре­ле 1917 го­да был воз­ве­ден в сан мит­ро­по­ли­та Яро­слав­ско­го и Ро­стов­ско­го. В Си­но­де, об­ра­зо­ван­ном при Пат­ри­ар­хе Ти­хоне, мит­ро­по­лит был из­бран в его по­сто­ян­ные чле­ны.
По­сле ок­тябрь­ской ре­во­лю­ции, со вре­ме­нем ши­ро­ко раз­лив­шей­ся по все­му про­стран­ству Рос­сии го­не­ни­я­ми и сму­та­ми, при­шли ис­пы­та­ния, скор­би от под­чи­нен­ных вла­ды­ке свя­щен­ни­ков. По­сле без­бож­ной ре­во­лю­ции из Церк­ви ушли блуд­ни­ки, пья­ни­цы и ли­хо­им­цы, вол­ки в ове­чьей шку­ре, чтобы об­ра­зо­вать свою об­нов­лен­че­скую и жи­во­цер­ков­ни­че­скую цер­ковь. Ухо­дя, они при­чи­ня­ли Церк­ви мно­гие до­са­ды.
В 1919 го­ду свя­щен­ник се­ла Ни­коль­ско-Тро­иц­ко­го Ту­та­ев­ско­го уез­да Неми­ров ов­до­вел и спу­стя два го­да всту­пил в граж­дан­ский брак, за что, в со­гла­сии с цер­ков­ны­ми ка­но­на­ми, был мит­ро­по­ли­том Ага­фан­ге­лом за­пре­щен в свя­щен­но­слу­же­нии. Неми­ров пре­не­брег за­пре­том, со­брал при­хо­жан и убе­дил их, что в Свя­щен­ном Пи­са­нии ни­где не ска­за­но, что вдо­вый свя­щен­ник не мо­жет же­нить­ся, и при­хо­жане по­ста­но­ви­ли – при­сту­пить Неми­ро­ву к ис­пол­не­нию обя­зан­но­стей свя­щен­но­слу­жи­те­ля. Мит­ро­по­лит по­слал бла­го­чин­но­го, чтобы тот разъ­яс­нил при­хо­жа­нам, сколь важ­ны и обя­за­тель­ны для ис­пол­не­ния цер­ков­ные ка­но­ны. Од­на­ко еди­но­мыш­лен­ни­ки Неми­ро­ва пре­не­брег­ли за­пре­том мит­ро­по­ли­та. В кон­це ян­ва­ря в Ту­та­ев при­был епи­скоп Ве­ни­а­мин (Вос­кре­сен­ский), ко­то­ро­му мит­ро­по­лит по­ру­чил де­ло Неми­ро­ва. В на­став­ле­нии ему мит­ро­по­лит Ага­фан­гел пи­сал:
«Вам... нуж­но ту­да по­ехать пре­по­дать при­хо­жа­нам уве­ща­ние, вра­зум­ле­ние, пре­ще­ния и угро­зы. В за­клю­че­ние ска­жи­те, что... быв­ший свя­щен­ник Неми­ров бу­дет от­лу­чен от Церк­ви, а вме­сте с ним и те, кто бу­дет мо­лить­ся с ним и да­же иметь ка­кое-ли­бо об­ще­ние с ним.
По от­но­ше­нию к Неми­ро­ву при­ми­те край­нюю осто­рож­ность. Он, мо­жет быть, ока­жет­ся на­столь­ко нагл, что осме­лит­ся в об­ла­че­нии и с кре­стом встре­чать Вас или учи­нит дру­гое ко­щун­ствен­ное дей­ство­ва­ние, с пер­во­го сло­ва Вы все это от­кло­ни­те и устра­ни­те его, при­ка­зав ему раз­об­ла­чить­ся и уй­ти из церк­ви, не пре­по­да­вай­те ему да­же ар­хи­пас­тыр­ское бла­го­сло­ве­ние.
Со­знаю, что мис­сия эта для Вас труд­ная, но твер­до упо­ваю, что Гос­подь по­мо­жет Вам со­вер­шить ее без тя­же­лых воз­ды­ха­ний и бла­го­сло­вит успе­хом.
При­е­хать Вам в Ни­коль­ско-Тро­иц­кое луч­ше все­го в празд­ник, пре­ду­пре­див при­хо­жан о дне и ча­се сво­е­го при­ез­да. Кста­ти, ес­ли Вы при­бу­де­те в цер­ковь в то вре­мя, ко­гда Неми­ров бу­дет со­вер­шать бо­го­слу­же­ние или тре­бу, преж­де все­го пре­кра­ти­те это ко­щун­ство»^[2].
22 ян­ва­ря епи­скоп Ве­ни­а­мин со­брал об­щий сход при­хо­жан, ко­то­рый при­нял ре­ше­ние уво­лить Неми­ро­ва. Но сто­рон­ни­ки Неми­ро­ва со­бра­ли свой сход, ко­то­рый по­ста­но­вил, что сход 22 ян­ва­ря был неза­кон­ным, и ре­ши­ли со­брать­ся 5 мар­та. На схо­де 5 мар­та епи­скоп Ве­ни­а­мин сно­ва про­чи­тал на­ро­ду указ о ли­ше­нии Неми­ро­ва са­на, а так­же за неис­пол­не­ние рас­по­ря­же­ний мит­ро­по­ли­та от­лу­че­ние его от Церк­ви. Но сколь­ко ни ста­рал­ся епи­скоп убе­дить при­хо­жан со­гла­сить­ся с мне­ни­ем мит­ро­по­ли­та и пе­ре­стать под­дер­жи­вать на­ру­ши­те­ля цер­ков­ных ка­но­нов, по­ста­вив­ше­го се­бя вне Церк­ви, ему не уда­лось убе­дить шум­ное со­бра­ние. «Ес­ли вам так нра­вит­ся Неми­ров, – ска­зал вла­ды­ка, – хо­да­тай­ствуй­те за него пе­ред мит­ро­по­ли­том Ага­фан­ге­лом, а ес­ли он от­ка­жет – пе­ред Пат­ри­ар­хом Ти­хо­ном».
Сто­рон­ни­ки Неми­ро­ва не ста­ли об­ра­щать­ся к Пат­ри­ар­ху, а об­ра­ти­лись к Ле­ни­ну, тре­буя от вла­стей, чтобы они пре­да­ли мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла су­ду за на­ру­ше­ние де­кре­та о граж­дан­ском бра­ке, а так­же «через под­ле­жа­щие со­вет­ской вла­сти юри­ди­че­ские ор­га­ны вы­яс­ни­ли... во­прос о пра­ве лиц вдо­вье­го ду­хо­вен­ства сво­бод­но всту­пать в граж­дан­ский брак, и впра­ве ли цер­ков­ная власть де­лать... на­си­лия... за вступ­ле­ние в граж­дан­ский брак»^[3]. За­яв­ле­ние бы­ло пе­ре­сла­но в 5-й от­дел Нар­ко­мю­ста, а за­тем в сек­рет­ный от­дел ГПУ Сам­со­но­ву с ре­зо­лю­ци­ей Кра­си­ко­ва: «Дать сроч­но ука­за­ние Гу­б­от­де­лу о том, чтобы по уста­нов­ле­нии это­го фак­та по­до­бра­ли до­пол­ни­тель­ный ма­те­ри­ал на ар­хи­ерея, аре­сто­ва­ли и пре­да­ли су­ду»^[4].
13 мая Яро­слав­ское ГПУ да­ло рас­по­ря­же­ние обыс­кать по­кои мит­ро­по­ли­та в Спас­ском мо­на­сты­ре на пред­мет по­ис­ка цер­ков­ных цен­но­стей, чтобы (ес­ли та­ко­вые най­дут­ся) об­ви­нить мит­ро­по­ли­та в их со­кры­тии. Со­труд­ни­ки ГПУ пе­ре­ры­ли все сун­ду­ки, но кро­ме до­маш­не­го скар­ба и ар­хи­ерей­ских об­ла­че­ний ни­че­го не на­шли. 16 мая на­чаль­ник пер­во­го сек­рет­но­го от­де­ла Яро­слав­ско­го ГПУ при­ка­зал за­ве­сти де­ло на мит­ро­по­ли­та и при­нять ме­ры к то­му, чтобы вы­яс­нить, что со­бой пред­став­ля­ют взгля­ды и убеж­де­ния яро­слав­ско­го ар­хи­ерея.
Но не прось­бы вла­стям от­лу­чен­но­го от Церк­ви свя­щен­ни­ка, не рас­по­ря­же­ния нар­ко­ма юс­ти­ции и да­же не рас­по­ря­же­ние мест­но­го ГПУ по­слу­жи­ли при­чи­ной пре­сле­до­ва­ния мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла. На­чи­на­лось но­вое го­не­ние на Пра­во­слав­ную Цер­ковь. От­кры­ва­лись су­ды по де­лу об изъ­я­тии цер­ков­ных цен­но­стей в Ива­но­во-Воз­не­сен­ске и в Москве.
9 мая вла­сти объ­яви­ли Пат­ри­ар­ху Ти­хо­ну, что он при­вле­ка­ет­ся к су­деб­ной от­вет­ствен­но­сти в ка­че­стве об­ви­ня­е­мо­го по де­лу о со­про­тив­ле­нии изъ­я­тию цер­ков­ных цен­но­стей.
12 мая 1922 го­да Пат­ри­арх на­пра­вил пред­се­да­те­лю ВЦИК пись­мо: «Вви­ду край­ней за­труд­ни­тель­но­сти в цер­ков­ном управ­ле­нии, воз­ник­шей от при­вле­че­ния ме­ня к граж­дан­ско­му су­ду, по­чи­таю по­лез­ным для бла­га Церк­ви по­ста­вить вре­мен­но, до со­зы­ва Со­бо­ра, во гла­ве Цер­ков­но­го Управ­ле­ния или Яро­слав­ско­го мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла (Пре­об­ра­жен­ско­го), или Пет­ро­град­ско­го Ве­ни­а­ми­на (Ка­зан­ско­го)».
По­сле это­го об­нов­лен­цы по­пы­та­лись уза­ко­нить свое цер­ков­ное управ­ле­ние, до­би­ва­ясь при­зна­ния его мит­ро­по­ли­та­ми Ага­фан­ге­лом и Ве­ни­а­ми­ном. С это­го вре­ме­ни даль­ней­шая участь мит­ро­по­ли­тов ока­за­лась в за­ви­си­мо­сти от их от­но­ше­ния к об­нов­лен­цам. И по­то­му, ед­ва успев взять у Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на до­ку­мент о пе­ре­да­че вла­сти мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу, гла­ва жи­во­цер­ков­ни­ков Вла­ди­мир Крас­ниц­кий по­спе­шил в Яро­славль к мит­ро­по­ли­ту. Вла­ды­ку Ага­фан­ге­ла он на­шел в Толг­ском мо­на­сты­ре. Крас­ниц­кий предъ­явил до­ку­мент от 3 (16) мая о пе­ре­да­че цер­ков­но­го управ­ле­ния мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу.
По про­чте­нии мит­ро­по­ли­том до­ку­мен­та Крас­ниц­кий при­сту­пил к из­ло­же­нию це­ли сво­е­го ви­зи­та. Он крат­ко объ­яс­нил, что управ­ле­ние Цер­ко­вью идет по непра­виль­но­му пу­ти, что это путь контр­ре­во­лю­ции. И его на­до из­ме­нить. Кое-что в этом на­прав­ле­нии уже сей­час де­ла­ет­ся. На­при­мер, в цен­траль­ных га­зе­тах опуб­ли­ко­ва­но воз­зва­ние груп­пы свя­щен­но­слу­жи­те­лей.
– Цер­ковь долж­на дер­жать­ся вне пар­тии и вне по­ли­ти­ки, – воз­ра­зил мит­ро­по­лит.
– Я с ва­ми со­вер­шен­но со­гла­сен, – под­хва­тил Крас­ниц­кий. – А не мог­ли бы вы эту свою точ­ку зре­ния из­ло­жить пись­мен­но?
Эта гру­бая ре­ти­вость Крас­ниц­ко­го непри­ят­но по­ра­зи­ла вла­ды­ку и он по­спе­шил от­кло­нить пред­ло­же­ние.
Вряд ли Крас­ниц­кий ве­рил, что смо­жет убе­дить мит­ро­по­ли­та под­дер­жать ВЦУ, ку­да боль­ше он на­де­ял­ся на то, что ГПУ аре­сту­ет мит­ро­по­ли­та за со­про­тив­ле­ние об­нов­лен­цам. Неуже­ли же ГПУ, об­ла­да­ю­щее по­чти без­гра­нич­ной вла­стью, не смо­жет ор­га­ни­зо­вать при­ход ВЦУ к управ­ле­нию Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью? И Крас­ниц­кий ре­шил не утруж­дать се­бя пе­ре­го­во­ра­ми с ди­пло­ма­тич­но-сдер­жан­ным и твер­до-непре­клон­ным мит­ро­по­ли­том. Но имея обя­за­тель­ства пе­ред ГПУ вы­яс­нить по­зи­цию мит­ро­по­ли­та, он спро­сил, не под­пи­шет ли мит­ро­по­лит воз­зва­ние «ини­ци­а­тив­ной груп­пы ду­хо­вен­ства», опуб­ли­ко­ван­ное в га­зе­тах. Мит­ро­по­лит от­ка­зал­ся.
– А поз­воль­те спро­сить, по­че­му?
– Оно мне ма­ло из­вест­но и в ши­ро­ких цер­ков­ных кру­гах не об­суж­да­лось, – от­ве­тил вла­ды­ка.
На этом бе­се­да за­кон­чи­лась. В тот же день Крас­ниц­кий от­был в Моск­ву, где по­ста­вил ру­ко­вод­ство ГПУ в из­вест­ность о со­сто­яв­шем­ся раз­го­во­ре. По­след­ствия ска­за­лись неза­мед­ли­тель­но. На сле­ду­ю­щий день на­чаль­ник сек­рет­но-опе­ра­тив­но­го управ­ле­ния ГПУ Мен­жин­ский и на­чаль­ник сек­рет­но­го от­де­ла ГПУ Сам­со­нов от­пра­ви­ли в Яро­славль шиф­ро­ван­ную те­ле­грам­му: «Под от­вет­ствен­ность на­чаль­ни­ка ГОГПУ с со­блю­де­ни­ем стро­жай­шей кон­спи­ра­ции пред­ла­га­ем про­ве­сти сле­ду­ю­щее: 1) об­сле­до­вать хо­зяй­ство мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла, осто­рож­но на­мек­нув на то, что оно мо­жет быть рек­ви­зи­ро­ва­но; 2) немед­лен­но про­из­ве­сти у Ага­фан­ге­ла в его кан­це­ля­рии и у бли­жай­ших его по­мощ­ни­ков са­мый тща­тель­ный обыск, изъ­яв все по­до­зри­тель­ные до­ку­мен­ты; 3) взять с Ага­фан­ге­ла под­пис­ку о невы­ез­де вви­ду небла­го­на­деж­но­сти; 4) аре­сто­вать всех его при­бли­жен­ных, в част­но­сти, тех, кто при­ни­мал уча­стие в бе­се­де Ага­фан­ге­ла с мос­ков­ским по­пом Красниц­ким; 5) при­слать на Ага­фан­ге­ла весь ком­про­ме­ти­ру­ю­щий ма­те­ри­ал. На­сто­я­щее при­нять к неуклон­но­му ис­пол­не­нию и хра­не­нию в стро­жай­шем сек­ре­те»^[5].
Те­ле­грам­ма бы­ла по­лу­че­на 20 мая, и в тот же день был вы­пи­сан ор­дер на обыск, а сам мит­ро­по­лит при­гла­шен в Яро­слав­ское ГПУ для до­про­са. Сле­до­ва­тель ин­те­ре­со­вал­ся, о чем мит­ро­по­лит го­во­рил с Крас­ниц­ким и ка­ко­во его от­но­ше­ние к об­нов­лен­цам. Вла­ды­ка рас­ска­зал, как бы­ло де­ло.
На сле­ду­ю­щий день в ке­льях Толг­ско­го мо­на­сты­ря был про­из­ве­ден обыск. Изъ­яли сем­на­дцать пи­сем част­ной пе­ре­пис­ки вла­ды­ки. Осмот­рев иму­ще­ство и хо­зяй­ство мит­ро­по­ли­та, уви­де­ли, что ме­бель у него до­воль­но скуд­ная, а хо­зяй­ствен­но­го иму­ще­ства и во­все нет, так что от­би­рать по су­ти де­ла нече­го.
14 июня 1922 го­да мит­ро­по­лит Ага­фан­гел был вы­зван в ГПУ для до­про­са. Пер­вый во­прос: от­но­ше­ние мит­ро­по­ли­та к со­вет­ской вла­сти.
То, что в осо­бен­но­сти от­ли­ча­ло мит­ро­по­ли­та и что бы­ло вы­ра­бо­та­но опы­том всей дол­гой жиз­ни, – это непре­мен­ная трез­вость суж­де­ний и урав­но­ве­шен­ность. Он знал, что не со­вер­шит по­ступ­ка, увле­ка­е­мый при­стра­сти­ем или слу­чай­ны­ми эмо­ци­я­ми. Опы­та юно­сти бы­ло до­воль­но, он дав­но при­вык под­чи­нять свои мыс­ли и дей­ствия во­ле Бо­жи­ей. Раз­ме­рен­но и взве­шен­но от­ве­чал мит­ро­по­лит сле­до­ва­те­лю:
– Про­тив су­ще­ству­ю­щей вла­сти ни­че­го ре­ши­тель­но не имею, все ее рас­по­ря­же­ния я ис­пол­нял и ис­пол­нять бу­ду. На­цио­на­ли­за­ции круп­ной про­мыш­лен­но­сти и круп­но­го земле­вла­де­ния я со­чув­ствую, но при­знаю же­ла­тель­ным это от­чуж­де­ние ком­пен­си­ро­вать, при­знаю необ­хо­ди­мым предо­став­ле­ние пра­ва на мел­кую соб­ствен­ность, то же и в от­но­ше­нии церк­вей и мо­на­сты­рей. Про­тив за­пре­ще­ния пре­по­да­вать За­кон Бо­жий в шко­лах ни­че­го не имею, но не со­гла­сен с за­пре­ще­ни­ем пре­по­да­ва­ния его ли­цам, не до­стиг­шим 18 лет, по­то­му что оно про­ти­во­ре­чит де­кре­ту от­де­ле­ния Церк­ви от го­су­дар­ства. Про­тив изъ­я­тия цер­ков­ных цен­но­стей, име­ю­щих вто­ро­сте­пен­ное зна­че­ние, ес­ли оно не на­ру­ша­ет су­ще­ствен­но ин­те­ре­сов ре­ли­гии, как, на­при­мер, изъ­я­тие со­су­дов, в ко­то­рых со­вер­ша­лось та­ин­ство, и сня­тие риз с осо­бо чти­мых икон, – я не про­те­стую.
Спра­ши­ва­ли о цер­ков­ной вла­сти. Вла­ды­ка от­ве­тил:
– Власть Пат­ри­ар­хом пе­ре­да­на мне. Рас­по­ря­же­ния Выс­ше­го Цер­ков­но­го Управ­ле­ния счи­таю неза­кон­ны­ми.
– С кем ве­де­те част­ную пе­ре­пис­ку? – спро­сил сле­до­ва­тель.
– С бра­том... – от­ве­тил мит­ро­по­лит.
Сле­до­ва­те­ля ин­те­ре­со­ва­ло, го­во­рил ли мит­ро­по­лит ко­му-ни­будь о го­не­нии на Цер­ковь. Го­не­ния эти бы­ли яв­ны, еще в 18-ом го­ду свя­щен­ни­ков в Яро­слав­ской епар­хии рас­стре­ли­ва­ли по од­но­му по­до­зре­нию в со­чув­ствии к участ­ни­кам про­ти­во­боль­ше­вист­ско­го вос­ста­ния.
– Что со­вет­ская власть за­ни­ма­ет­ся го­не­ни­ем на Цер­ковь, это­го я ни­ко­гда не го­во­рил, – от­ве­чал мит­ро­по­лит, – но что в пер­вое вре­мя по­сле ре­во­лю­ции бы­ли слу­чаи, ко­то­рые да­ва­ли по­вод так ду­мать, я не от­ри­цаю, но от­но­шу это не на счет вла­сти, а на счет мест­ных ис­пол­ни­те­лей со­вет­ских рас­по­ря­же­ний.
– Ка­ко­во ва­ше от­но­ше­ние к про­грес­сив­но­му ду­хо­вен­ству, при­зы­ва­ю­ще­му к под­держ­ке со­вет­ской вла­сти во всех ее на­чи­на­ни­ях, как к вла­сти тру­дя­щих­ся? – спро­сил сле­до­ва­тель.
– Я го­тов их взгля­ды вы­слу­шать, – от­ве­тил мит­ро­по­лит, – а что мне из­вест­но об их же­ла­ни­ях, то во мно­гом с ни­ми со­гла­сен.
На сле­ду­ю­щий день мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу бы­ло объ­яв­ле­но, что его от­ве­ты до­ста­точ­но изоб­ли­ча­ют его в ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти, а по­се­му, чтобы он не скрыл­ся от след­ствия и су­да, он дол­жен дать под­пис­ку о невы­ез­де с ме­ста жи­тель­ства.
Пат­ри­арх Ти­хон был под до­маш­ним аре­стом, 1 июня пет­ро­град­ские вла­сти аре­сто­ва­ли мит­ро­по­ли­та Ве­ни­а­ми­на, а 10 июня на­чал­ся над ним и ча­стью пет­ро­град­ско­го ду­хо­вен­ства су­деб­ный про­цесс. Те­перь и над мит­ро­по­ли­том Ага­фан­ге­лом на­вис­ла угро­за аре­ста, а это озна­ча­ло, что Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь мо­жет ли­шить­ся за­кон­но­го управ­ле­ния. Мол­чать бы­ло нель­зя, на­до бы­ло пре­по­дать свое пер­во­свя­ти­тель­ское сло­во. Мит­ро­по­лит счи­тал, что, став за­ме­сти­те­лем Свя­тей­ше­го Пат­ри­ар­ха, он обя­зан вы­ска­зать свой взгляд на про­ис­хо­дя­щие со­бы­тия и пред­ло­жить вы­ход из со­здав­ше­го­ся по­ло­же­ния.
5(18) июня 1922 го­да он со­ста­вил по­сла­ние к ар­хи­пас­ты­рям и всем ча­дам Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви:
«Во имя свя­то­го по­слу­ша­ния и по дол­гу мо­ей ар­хи­ерей­ской при­ся­ги я пред­по­ло­жил немед­лен­но всту­пить в от­прав­ле­ние воз­ло­жен­но­го на ме­ня слу­же­ния Церк­ви и по­спе­шить в Моск­ву. Но во­пре­ки мо­ей во­ле, по об­сто­я­тель­ствам, от ме­ня неза­ви­ся­щим, я ли­шен и до­ныне воз­мож­но­сти от­пра­вить­ся на ме­сто слу­же­ния. Меж­ду тем, как мне офи­ци­аль­но из­вест­но, яви­лись в Москве иные лю­ди и вста­ли у кор­ми­ла прав­ле­ния Цер­ко­вью рус­скою. От ко­го и ка­кие на то пол­но­мо­чия по­лу­чи­ли они, мне со­вер­шен­но неиз­вест­но. А по­то­му я счи­таю при­ня­тую ими на се­бя власть и де­я­ния их неза­ко­но­мер­ны­ми.
Воз­люб­лен­ные о Гос­по­де прео­свя­щен­ные ар­хи­пас­ты­ри! Ли­шен­ные на вре­мя выс­ше­го ру­ко­вод­ства, вы управ­ляй­те те­перь сво­и­ми епар­хи­я­ми са­мо­сто­я­тель­но, со­об­ра­зу­ясь с Пи­са­ни­ем, свя­щен­ны­ми ка­но­на­ми и обыч­ным цер­ков­ным пра­вом, по со­ве­сти и ар­хи­ерей­ской при­ся­ге, впредь до вос­ста­нов­ле­ния выс­шей цер­ков­ной вла­сти окон­ча­тель­но ре­шай­те де­ла, по ко­то­рым преж­де ис­пра­ши­ва­ли раз­ре­ше­ния Свя­тей­ше­го Си­но­да, а в со­мни­тель­ных слу­ча­ях об­ра­щай­тесь к на­ше­му сми­ре­нию»^[6].
Текст по­сла­ния мит­ро­по­лит Ага­фан­гел про­дик­то­вал епи­ско­пу Ве­ни­а­ми­ну (Вос­кре­сен­ско­му) и за­тем от­дал ке­лей­ни­ку Ва­си­лию Мо­ро­ву, ко­то­рый пе­ре­пи­сал по­сла­ние в че­ты­рех эк­зем­пля­рах; они бы­ли под­пи­са­ны мит­ро­по­ли­том и от­да­ны на­чаль­ни­ку кан­це­ля­рии про­то­и­е­рею Сер­гию Ли­ле­е­ву для раз­мно­же­ния и рас­сыл­ки. В Моск­ву мит­ро­по­лит пе­ре­дал два эк­зем­пля­ра для ар­хи­епи­ско­па Аст­ра­хан­ско­го Фад­дея (Успен­ско­го) и про­то­пре­сви­те­ра Ни­ко­лая Лю­би­мо­ва.
По­сла­ние вы­зва­ло у вла­стей бес­по­кой­ство: при­няв­ший власть мит­ро­по­лит твер­до сто­ял в ре­ши­мо­сти со­блю­дать цер­ков­ные ка­но­ны и не при­зна­вать ВЦУ. 28 июня на­чаль­ник Яро­слав­ско­го ГПУ рас­по­ря­дил­ся про­ве­сти у вла­ды­ки обыск в Толг­ском мо­на­сты­ре, а са­мо­го вла­ды­ку за­клю­чить под до­маш­ний арест в Спас­ский мо­на­стырь.
Сле­до­ва­те­ли ГПУ хо­те­ли знать, с ка­кой це­лью мит­ро­по­лит на­пи­сал свое воз­зва­ние. На до­про­се он от­ве­тил: «В це­лях успо­ко­е­ния умов ве­ру­ю­щих... я на­пи­сал воз­зва­ние, в ко­то­ром при­зы­вал свя­щен­но­слу­жи­те­лей и ве­ру­ю­щих не при­зна­вать об­ра­зо­вав­ше­го­ся Выс­ше­го Цер­ков­но­го Управ­ле­ния из неиз­вест­ных лиц, не име­ю­щих ка­но­ни­че­ских обос­но­ва­ний, это я сде­лал по­то­му, что хо­тел успо­ко­ить ве­ру­ю­щих и свя­щен­но­слу­жи­те­лей в ожи­да­нии Со­бо­ра»^[7].
В по­ис­ках ма­те­ри­а­ла для об­ви­не­ния мит­ро­по­ли­та в ан­ти­го­судар­ствен­ной де­я­тель­но­сти сле­до­ва­те­ли ГПУ при­зва­ли в по­мощ­ни­ки за­пре­щен­но­го в свя­щен­но­слу­же­нии Ан­дрея Неми­ро­ва. 7 июля он и во­семь его еди­но­мыш­лен­ни­ков об­ра­ти­лись в Яро­слав­ское ГПУ с прось­бой: пре­дать су­ду мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла и епи­ско­па Ве­ни­а­ми­на за ли­ше­ние са­на Ан­дрея Неми­ро­ва и объ­яв­ле­ние еди­но­мыш­лен­ных с ним при­хо­жан сек­тан­та­ми. О епи­ско­пе Ве­ни­а­мине они пи­са­ли, что «это не ар­хи­ерей, а па­лач», так как он яв­ля­ет­ся ис­пол­ни­те­лем во­ли мит­ро­по­ли­та; что «в ре­чах сво­их яв­но и кос­вен­но да­вал по­нять всем, что со­вет­ская власть – без­бож­ная власть».
По­тя­ну­лись дни за­клю­че­ния – по­ка до­маш­не­го. К мит­ро­по­ли­ту ни­ко­го не пус­ка­ли, кро­ме ке­лей­ни­ка, ко­то­рый не имел пра­ва вхо­дить к вла­ды­ке без со­про­вож­де­ния страж­ни­ка. Стес­не­ния иной раз ста­но­ви­лись неоправ­дан­но жест­ки. Имея нуж­ду ис­по­ве­дать­ся и при­ча­стить­ся, вла­ды­ка на­пи­сал про­ше­ние в ГПУ, чтобы ему раз­ре­ши­ли в один из дней неде­ли быть к ве­черне и ли­тур­гии в Спас­ском мо­на­сты­ре, но по­лу­чил ка­те­го­ри­че­ский от­каз.
Вре­мя бы­ло тре­вож­ное. Без­бо­жие сно­ва со­став­ля­ло план физи­че­ско­го уни­что­же­ния Церк­ви. В Ива­но­ве-Воз­не­сен­ске рас­стре­ля­ли свя­щен­ни­ков Пав­ла Све­то­за­ро­ва, Иоан­на Рож­де­ствен­ско­го и пев­че­го Пет­ра Язы­ко­ва. В Москве рас­стре­ля­ли чет­ве­рых свя­щен­ни­ков и ми­ря­ни­на^[8]. В Пет­ро­гра­де мит­ро­по­лит Ве­ни­а­мин, ар­хи­манд­рит Сер­гий и двое ми­рян бы­ли при­го­во­ре­ны к рас­стре­лу.
Чем даль­ше, тем силь­нее бы­ли обес­по­ко­е­ны ве­ру­ю­щие Яро­слав­ля судь­бой за­клю­чен­но­го мит­ро­по­ли­та. Мно­гие из тех, кто лю­бил вла­ды­ку, под­хо­ди­ли к страж­ни­кам и то упра­ши­ва­ли их до­пу­стить к мит­ро­по­ли­ту, то, ви­дя их непре­клон­ность, сты­ди­ли: «Вы не до­стой­ны сто­ять у две­рей вла­ды­ки-мит­ро­по­ли­та, не то что дер­жать его под стра­жей». Ко­гда мит­ро­по­лит вы­хо­дил гу­лять в ма­лень­кий внут­рен­ний са­дик, то на пло­щад­ке вто­ро­го эта­жа церк­ви со­би­рал­ся на­род, чтобы хо­тя бы из­да­ли уви­деть сво­е­го ар­хи­пас­ты­ря. Мно­гие во вре­мя этих про­гу­лок пы­та­лись про­ник­нуть в сад, но их про­го­ня­ли. Они про­си­ли раз­ре­шить хо­тя бы взять бла­го­сло­ве­ние, но стра­жа бы­ла непре­клон­на, а при по­пыт­ках на­ста­и­вать гро­зи­лась от­ве­сти в ГПУ. Угро­за бы­ла не пу­стая, и на­род ма­ло-по­ма­лу рас­хо­дил­ся. На Пре­об­ра­же­ние, по­сле празд­нич­ной служ­бы, пе­ред ке­льей мит­ро­по­ли­та со­бра­лась тол­па – че­ло­век три­ста. Жен­щи­ны про­си­ли, чтобы до­пу­сти­ли к вла­ды­ке взять бла­го­сло­ве­ние. Со­труд­ник сек­рет­но­го от­де­ла ГПУ на­чаль­ник ка­ра­у­ла Ша­ров от­ка­зал. Тол­па по­тре­бо­ва­ла, чтобы вы­зва­ли мит­ро­по­ли­та хо­тя бы к ок­ну, чтобы удо­сто­ве­рить­ся, что он жив. Ша­ров от­ве­тил:
– Ес­ли вы хо­ти­те ви­деть мит­ро­по­ли­та и по­лу­чить от него бла­го­сло­ве­ние, то иди­те за раз­ре­ше­ни­ем в го­род­ской от­дел ГПУ; ес­ли он раз­ре­шит, я вам его вы­пу­щу.
Несколь­ко че­ло­век от­пра­ви­лись в ГПУ, но там им бы­ло ка­те­го­ри­че­ски от­ка­за­но. Ве­ру­ю­щие сно­ва ста­ли про­сить, чтобы по­зва­ли мит­ро­по­ли­та к ок­ну, но Ша­ров от­ка­зал, и лю­ди, ви­дя неумо­ли­мость стра­жи, ста­ли рас­хо­дить­ся, но неко­то­рые все же оста­лись, как бы не в си­лах в этот ве­ли­кий празд­ник отой­ти от до­маш­ней тем­ни­цы не по­лу­чив от мит­ро­по­ли­та бла­го­сло­ве­ния, не уви­дев его, не дав и ему сво­им при­сут­стви­ем ви­ди­мо­го зна­ка, что ве­ру­ю­щий Яро­славль бо­лез­ну­ет о его судь­бе и мно­гие хло­по­чут о его осво­бож­де­нии. Од­на жен­щи­на вы­крик­ну­ла:
– Ес­ли у них си­лой не возь­мешь, они ни­ко­гда не вы­пу­стят!
Страж­ни­ки пы­та­лись ее схва­тить, но не ре­ши­лись да­ле­ко отой­ти от две­рей, опа­са­ясь, что то­гда тол­па во­рвет­ся в по­кои мит­ро­по­ли­та. На­род по­до­ждал еще око­ло ча­са, а по­том все разо­шлись.
Через три дня по­сле это­го вла­ды­ку пе­ре­ве­ли из Спас­ско­го мо­на­сты­ря в оди­ноч­ную ка­ме­ру Яро­слав­ской тюрь­мы. Со­сто­я­ние здо­ро­вья пре­ста­ре­ло­го мит­ро­по­ли­та сра­зу на­столь­ко ухуд­ши­лось, что со­труд­ни­ки ГПУ вы­нуж­де­ны бы­ли вы­звать вра­чей из боль­ни­цы. Вра­чи по­ста­ви­ли ди­а­гноз: об­щий скле­роз и скле­роз со­су­дов серд­ца – и ре­ко­мен­до­ва­ли пол­ный по­кой и до­маш­нюю об­ста­нов­ку при по­сто­ян­ном ме­ди­цин­ском на­блю­де­нии. Усло­вия со­дер­жа­ния несколь­ко улуч­ши­ли: пе­ре­ве­ли мит­ро­по­ли­та из тю­рем­но­го оди­ноч­но­го ка­зе­ма­та в ком­на­ту при ка­ра­уль­ном по­ме­ще­нии ГПУ и раз­ре­ши­ли еже­днев­ную про­дук­то­вую пе­ре­да­чу.
5 сен­тяб­ря 1922 го­да по­мощ­ник упол­но­мо­чен­но­го Сек­рет­но­го от­де­ла Яро­слав­ско­го ГОГПУ Ку­ли­ков со­ста­вил об­ви­ни­тель­ное за­клю­че­ние по де­лу мит­ро­по­ли­та. Его об­ви­ня­ли в на­пи­са­нии воз­зва­ния, «в ко­то­ром он объ­яв­ля­ет се­бя пре­ем­ни­ком Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, гла­вой Рос­сий­ской Церк­ви и вме­сте с тем объ­яв­ля­ет Выс­шее Цер­ков­ное Управ­ле­ние вла­стью неза­кон­ной и са­мо­чин­ной со все­ми вы­те­ка­ю­щи­ми от­сю­да по­след­стви­я­ми... что... про­явил на­си­лие над граж­дан­ской сво­бо­дой со­ве­сти... к граж­да­нам Ни­ко­ло-Тро­иц­кой во­ло­сти... что они... бу­дут от­лу­че­ны от Церк­ви... и объ­яв­ле­ны сек­тан­та­ми... и при го­ло­со­ва­нии при­ка­зы­вал не го­ло­со­вать за Неми­ро­ва... При­ни­мая во вни­ма­ние всё вы­ше­из­ло­жен­ное, то есть на­ли­чие... ак­тив­но­го и пас­сив­но­го со­про­тив­ле­ния со­вет­ской вла­сти и то, что при пе­ре­да­че де­ла в суд ука­зан­ные пре­ступ­ле­ния мо­гут быть ис­тол­ко­ва­ны в дру­гом смыс­ле, и бла­го­да­ря стар­че­ско­му воз­рас­ту су­деб­ное на­ка­за­ние не мо­жет быть при­ме­не­но, и при­ни­мая во вни­ма­ние... что Ага­фан­гел поль­зу­ет­ся гро­мад­ней­шей по­пуляр­но­стью... даль­ней­шее его со­дер­жа­ние под стра­жей яв­ля­ет­ся неце­ле­со­об­раз­ным, остав­ле­ние же на сво­бо­де... гро­зит по­во­дом к но­во­му воз­рож­де­нию ста­рой ре­ак­ци­он­ной церк­ви и по­дав­ле­нию об­нов­лен­че­ско­го в ней дви­же­ния. Це­ле­со­об­раз­ным по­ла­гаю... при­ме­нить к нему ме­ру адми­ни­стра­тив­но­го на­ка­за­ния и вы­слать в один из от­да­лен­ных мо­на­сты­рей, где бы он спо­кой­но и без вре­да для со­вет­ской вла­сти мог про­ве­сти свои стар­че­ские дни»^[9].
Свя­ти­тель был пе­ре­ве­ден во внут­рен­нюю тюрь­му ГПУ в Москве. Узнав об этом, ве­ру­ю­щие Яро­слав­ля об­ра­ти­лись к пред­се­да­те­лю ГПУ с хо­да­тай­ством. «Усерд­ней­ше про­сим ока­зать нам ве­ли­кую ми­лость, – пи­са­ли они, – воз­мож­но ско­рее осво­бо­дить из-под стра­жи то­мя­ще­го­ся в за­клю­че­нии... на­ше­го стар­ца – мит­ро­по­ли­та вла­ды­ку Ага­фан­ге­ла, о ко­то­ром мы по чи­стой со­ве­сти сви­де­тель­ству­ем, что он стра­дал со­вер­шен­но на­прас­но, яв­ля­ясь лишь жерт­вою от­вра­ти­тель­ной зло­бы неко­то­рой ча­сти ду­хо­вен­ства.
Ни­ка­кой ви­ны за на­шим стар­цем-вла­ды­кой пе­ред со­вет­ской вла­стью нет: на­обо­рот, он все­гда, как те­перь, так и ра­нее, яв­ляя сам при­мер ло­яль­ней­ше­го чест­но­го граж­да­ни­на, то­му же по­учал и нас... И те­перь этот, имев­ший та­кую за­вид­ную и доб­рую сла­ву в Лат­вии, наш ста­рец-мит­ро­по­лит то­мит­ся, несчаст­ный, в за­то­че­нии Гос­по­лит­управ­ле­ния, то­мит­ся лишь по про­ис­кам... озлоб­лен­ной ча­сти на­ше­го ду­хо­вен­ства. Да бу­дет ско­ро по­ло­жен это­му пре­дел! Да бу­дет ско­рее осво­бож­ден невин­ный се­ми­де­ся­ти­лет­ний стра­да­лец.
Это­го мы про­сим, об этом мы усерд­ней­ше мо­лим Вас»^[10].
Хо­да­тай­ство бы­ло остав­ле­но без вни­ма­ния. Меж­ду тем на­сту­па­ли осен­ние хо­ло­да, и они для на­хо­дя­ще­го­ся в тюрь­ме, оде­то­го по-лет­не­му стар­ца ста­но­ви­лись чув­стви­тель­ны. 30 ок­тяб­ря мит­ро­по­лит по­про­сил сле­до­ва­те­ля ГПУ раз­ре­шить ему «на­пи­сать в Яро­славль о вы­сыл­ке ме­хо­вой ря­сы, теп­ло­го кло­бу­ка и ва­ле­нок с ка­ло­ша­ми»^[11]. За­яв­ле­ние бы­ло остав­ле­но без вни­ма­ния. Через ме­сяц вла­ды­ка вто­рич­но об­ра­тил­ся к сле­до­ва­те­лю ГПУ с прось­бой «раз­ре­шить на­пи­сать в Яро­славль о при­сыл­ке зим­ней одеж­ды»^[12]. Но и на этот раз за­яв­ле­ние бы­ло остав­ле­но без от­ве­та. 25 но­яб­ря со­сто­я­лось за­се­да­ние ко­мис­сии НКВД по адми­ни­стра­тив­ным вы­сыл­кам. Туч­ков пред­ло­жил вы­слать мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла в На­рым­ский край сро­ком на три го­да.
28 но­яб­ря мит­ро­по­ли­ту объ­яви­ли при­го­вор и в тот же день пе­ре­ве­ли в Та­ган­скую тюрь­му для сле­до­ва­ния по эта­пу на ме­сто ссыл­ки. Вла­ды­ка об­ра­тил­ся в ГПУ с прось­бой, чтобы ему вви­ду его бо­лез­нен­но­го со­сто­я­ния и пре­клон­но­го воз­рас­та бы­ли вы­да­ны теп­лые ве­щи и раз­ре­ше­но сле­до­вать на ме­сто ссыл­ки оди­ноч­ным по­ряд­ком с кон­во­и­ром, ко­то­ро­го он го­тов со­дер­жать на свои сред­ства. «Неудо­вле­тво­ре­ние оно­го, – пи­сал он, – опас­но для мо­ей жиз­ни, и я вы­нуж­ден ре­ши­тель­но про­сить об удо­вле­тво­ре­нии из­ло­жен­ной прось­бы»^[13].
Но имен­но смер­ти мит­ро­по­ли­та хо­те­ли те, кто от­прав­лял его в На­рым­скую ссыл­ку. Туч­ков рас­по­ря­дил­ся в сле­до­ва­нии оди­ноч­ным по­ряд­ком от­ка­зать, от­пра­вить мит­ро­по­ли­та об­щим эта­пом, теп­лые ве­щи вы­дать.
Вла­ды­ку долж­ны бы­ли от­пра­вить с эта­пом в кон­це де­каб­ря, но со­сто­я­ние его здо­ро­вья на­столь­ко ухуд­ши­лось, что он был остав­лен еще на неде­лю в тюрь­ме. Несмот­ря на немо­щи и пре­клон­ный воз­раст, ко­гда усло­вия тю­рем­но­го за­клю­че­ния пе­ре­но­сят­ся осо­бен­но тя­же­ло, мит­ро­по­лит ни­ко­гда не па­дал ду­хом. Наи­вер­ней­шей его опо­рой бы­ло Сло­во Бо­жие, в ко­то­ром он по­учал­ся и день, и ночь. Не с че­ло­ве­че­ским ра­зу­мом он со­ве­то­вал­ся в труд­ных об­сто­я­тель­ствах жиз­ни, а со Свя­щен­ным Пи­са­ни­ем. И в тюрь­ме оно яви­лось для него огром­ной под­держ­кой. Он по це­лым дням не рас­ста­вал­ся с Биб­ли­ей. За­клю­чен­ные, быв­шие с ним в од­ной ка­ме­ре, бы­ли на­прав­ле­ния свет­ско­го, ко все­му цер­ков­но­му от­но­си­лись на­смеш­ли­во, но и их по­ра­зил и вы­звал удив­ле­ние и да­же пре­кло­не­ние мо­лит­вен­ный на­строй стар­ца и его лю­бовь к Бо­гу.
Не по­мог­ли ни за­ступ­ни­че­ство вра­чей, ни прось­бы пра­во­слав­ных – мит­ро­по­лит Ага­фан­гел был от­прав­лен об­щим эта­пом с уго­лов­ни­ка­ми, про­ехал через все пе­ре­сыль­ные тюрь­мы до Том­ска и от Том­ска еще несколь­ко сот ки­ло­мет­ров по грун­то­вой до­ро­ге. Вла­ды­ка бо­лел, ис­пы­ты­вал мно­го ли­ше­ний, мно­го скор­бел, но сми­рял­ся и крот­ко тер­пел все невзго­ды. По рас­по­ря­же­нию ГПУ его по­се­ли­ли в глу­хом по­сел­ке; слу­жить ему бы­ло за­пре­ще­но. Здесь боль­шим для него уте­ше­ни­ем ста­ла встре­ча с ссыль­ны­ми ино­ка­ми и свя­щен­ни­ка­ми из Яро­слав­ля. В ссыл­ке он по­лу­чил из­ве­стие о кон­чине Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на и о вос­при­я­тии по­ста Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­ли­том Пет­ром (По­лян­ским).
По окон­ча­нии сро­ка ссыл­ки, в ав­гу­сте 1925 го­да, вла­ды­ке бы­ло объ­яв­ле­но, что вла­сти не бу­дут пре­пят­ство­вать воз­вра­ще­нию его в Яро­славль.
В это вре­мя сек­рет­ный от­дел ГПУ стро­ил даль­ней­шие пла­ны рас­ко­ла Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. Бы­ла ор­га­ни­зо­ва­на груп­па ар­хи­ере­ев во гла­ве с ар­хи­епи­ско­пом Гри­го­ри­ем (Яц­ков­ским), ко­то­рая го­то­ви­лась для за­хва­та цер­ков­ной вла­сти по­сле аре­ста мит­ро­по­ли­та Пет­ра. Пре­сле­дуя цель рас­ко­ла и уни­что­же­ния Церк­ви, ГПУ от­во­ди­ло в этом за­мыс­ле ме­сто и мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу. Пред­по­ла­га­лось в нуж­ный мо­мент пред­ло­жить ему как вто­ро­му кан­ди­да­ту всту­пить на пост Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля в со­от­вет­ствии с за­ве­ща­ни­ем Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, с тем, чтобы яко­бы спа­сти Пра­во­слав­ную Цер­ковь от анар­хии и цер­ков­ной раз­ру­хи, а на са­мом де­ле по­ро­дить этим еще один рас­кол. Ра­ди осу­ществ­ле­ния за­мыс­ла ГПУ мит­ро­по­лит был за­дер­жан бо­лее чем на пол­го­да в Перм­ской тюрь­ме. Туч­ков про­сил вла­ды­ку сво­им ав­то­ри­те­том спа­сти по­ло­же­ние в Церк­ви. Он рас­ска­зал, что Ме­сто­блю­сти­тель Петр аре­сто­ван, но, на­хо­дясь в тюрь­ме, он бла­го­сло­вил об­ра­зо­вав­шу­ю­ся по по­чи­ну ар­хи­епи­ско­па Гри­го­рия ар­хи­ерей­скую кол­ле­гию по управ­ле­нию Цер­ко­вью. Но за­ме­сти­тель Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля Сер­гий, мит­ро­по­лит Ни­же­го­род­ский, объ­явил кол­ле­гию неза­кон­ной и за­пре­тил ар­хи­епи­ско­па Гри­го­рия в свя­щен­но­слу­же­нии. Те­перь меж­ду мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем и ар­хи­епи­ско­пом Гри­го­ри­ем идет вой­на за цер­ков­ную власть, и это вно­сит на­сто­я­щую раз­ру­ху в цер­ков­ную жизнь. Сре­ди ве­ру­ю­щих рас­тет смя­те­ние. Меж­ду тем со­вет­ское пра­ви­тель­ство го­то­во из­ме­нить свое от­но­ше­ние к Пра­во­слав­ной Церк­ви и ле­га­ли­зо­вать цер­ков­ное управ­ле­ние. Но в дан­ный мо­мент это невоз­мож­но, по­то­му что вла­сти не зна­ют, с кем ве­сти пе­ре­го­во­ры и кто сто­ит во гла­ве управ­ле­ния Цер­ко­вью. Лич­но он, Туч­ков, не ви­дит вы­хо­да из со­здав­ше­го­ся по­ло­же­ния, ес­ли не при­мет на се­бя обя­зан­но­сти Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­лит Ага­фан­гел; мит­ро­по­лит – ста­рей­ший ар­хи­ерей Пра­во­слав­ной Церк­ви, он был на­зна­чен за­ме­сти­те­лем Пат­ри­ар­ха еще в 1922 го­ду, в кон­це кон­цов, он об­ла­да­ет сре­ди ар­хи­ере­ев огром­ным ав­то­ри­те­том как один из ра­зум­ней­ших и уме­рен­ных де­я­те­лей. Туч­ков обе­щал, что ес­ли мит­ро­по­лит возь­мет на се­бя обя­зан­но­сти Ме­сто­блю­сти­те­ля и вой­дет в пе­ре­го­во­ры с пра­ви­тель­ством о ле­га­ли­за­ции цер­ков­но­го управ­ле­ния, то со сто­ро­ны ОГПУ воз­ра­же­ний не бу­дет. Туч­ков при­зы­вал мит­ро­по­ли­та к жерт­вен­но­сти – ра­ди бла­го­устро­е­ния Церк­ви.
По­ло­же­ние цер­ков­ное, об­ри­со­ван­ное Туч­ко­вым, вы­зва­ло у мит­ро­по­ли­та столь силь­ное бес­по­кой­ство, что не оста­ва­лось ме­ста до­гад­кам о ко­вар­стве и хит­ро­сти сле­до­ва­те­ля. Глав­ные мыс­ли, чув­ства, по­бу­див­шие стар­ца к ре­ше­нию при­нять пост Ме­сто­блю­сти­те­ля, – это жаж­да жерт­вен­но­го слу­же­ния Пра­во­слав­ной Церк­ви, уста­нов­ле­ние ми­ра цер­ков­но­го, пре­кра­ще­ние рас­прей, за­щи­та Церк­ви от пы­та­ю­щих­ся рас­хи­тить цер­ков­ное ста­до об­нов­лен­цев. По­ло­же­ние бы­ло столь се­рьез­но и тре­бо­ва­ло, ка­за­лось, вме­ша­тель­ства столь спеш­но­го, что не на­сто­ял мит­ро­по­лит пе­ред ГПУ на пред­ва­ри­тель­ной лич­ной встре­че с Пат­ри­ар­шим Ме­сто­блю­сти­те­лем мит­ро­по­ли­том Пет­ром и его за­ме­сти­те­лем мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем.
18 ап­ре­ля 1926 го­да мит­ро­по­лит Ага­фан­гел со­ста­вил в Пер­ми воз­зва­ние, в ко­то­ром объ­явил, что он всту­па­ет в пра­ва Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля^[14]. Не по­ки­дая Пер­ми, он на­чал рас­сы­лать его епар­хи­аль­ным ар­хи­ере­ям. Три эк­зем­пля­ра бы­ли по­сла­ны в Харь­ков, где про­жи­ва­ло то­гда во­семь епи­ско­пов. Озна­ко­мив­шись с воз­зва­ни­ем мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла и об­су­див со­здав­ше­е­ся по­ло­же­ние, ар­хи­ереи при­шли к твер­до­му ре­ше­нию при­зна­вать Пат­ри­ар­шим Ме­сто­блю­сти­те­лем толь­ко мит­ро­по­ли­та Пет­ра; вы­ступ­ле­ние мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла при­знать раз­ру­ши­тель­ным для Церк­ви рас­ко­лом. И с этим по­сла­ли от­вет­ное пись­мо мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу. Они уве­ще­ва­ли его от­ка­зать­ся от рас­коль­ни­че­ской де­я­тель­но­сти и не вно­сить в Цер­ковь сму­ту. Кро­ме то­го, они объ­яс­ня­ли свое от­но­ше­ние к Пат­ри­ар­ше­ству и к кол­ле­ги­аль­но­му цер­ков­но­му управ­ле­нию, при­зна­вая по­след­нее без­услов­но нека­но­нич­ным^[20].
Эк­зем­пляр воз­зва­ния мит­ро­по­лит Ага­фан­гел по­слал и мит­ро­по­ли­ту Сер­гию, при­чем до­став­ле­но оно бы­ло с необык­но­вен­ной ско­ро­стью, бук­валь­но в два дня. Озна­ко­мив­шись с ним, мит­ро­по­лит Сер­гий стал до­би­вать­ся от ОГПУ раз­ре­ше­ния об­ме­нять­ся пись­ма­ми с мит­ро­по­ли­том Пет­ром от­но­си­тель­но про­ис­шед­ше­го. Туч­ков с удо­воль­стви­ем дал на это со­гла­сие, пред­по­ла­гая впо­след­ствии вос­поль­зо­вать­ся пе­ре­пиской для углуб­ле­ния и рас­ши­ре­ния рас­при меж­ду пра­вя­щи­ми ар­хи­ере­я­ми. 22 ап­ре­ля в тюрь­ме со­сто­ял­ся об­мен пись­ма­ми меж­ду Пат­ри­ар­шим Ме­сто­блю­сти­те­лем и его за­ме­сти­те­лем. Мит­ро­по­лит Сер­гий со­об­щил Ме­сто­блю­сти­те­лю, что воз­вра­ща­ю­щий­ся из ссыл­ки мит­ро­по­лит Ага­фан­гел на­ме­рен всту­пить в ис­пол­не­ние обя­зан­но­стей Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля. Зная пря­мой и от­кры­тый ха­рак­тер вла­ды­ки Пет­ра, его непри­я­тие вся­ко­го лу­кав­ства и ко­вар­ства, от ко­го бы они ни ис­хо­ди­ли, мит­ро­по­лит про­сил Ме­сто­блю­сти­те­ля, чтобы он повре­ме­нил с пе­ре­да­чей прав. Ему бы­ло яс­но, что это все­го лишь но­вая за­тея ГПУ. Ме­сто­блю­сти­тель укло­нил­ся от вы­ска­зы­ва­ния ка­кой-ли­бо ка­те­го­рич­ной по­зи­ции, но за­ме­сти­тель­ских обя­зан­но­стей с мит­ро­по­ли­та Сер­гия не снял.
26 ап­ре­ля мит­ро­по­лит Ага­фан­гел на­пи­сал мит­ро­по­ли­ту Сер­гию: «Имея в на­сто­я­щее вре­мя воз­мож­ность осу­ще­ствить воз­ло­жен­ные на ме­ня Свя­тей­шим Пат­ри­ар­хом, ныне в Бо­зе по­чив­шим, обя­зан­но­сти Ме­сто­блю­сти­те­ля Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла, я всту­пил в управ­ле­ние Рос­сий­ской Цер­ко­вью... по­кор­ней­ше про­шу опо­ве­стить о сем вве­рен­ную Вам епар­хию, при­чем, нуж­да­ясь в осо­бой ми­ло­сти и по­мо­щи Бо­жи­ей, усерд­но про­шу Вас, Вла­ды­ка, и всех вер­ных чад на­шей Пра­во­слав­ной Церк­ви мо­лить­ся за ме­ня Воз­да­те­лю вся­че­ских и Про­мыс­ли­те­лю Бо­гу, воз­гла­шая за бо­го­слу­же­ни­я­ми на­ше имя, со­глас­но су­ще­ству­ю­щим на сей счет цер­ков­ным пра­ви­лам».
Уже зная о воз­зва­нии мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла и о по­зи­ции мит­ро­по­ли­та Пет­ра, оста­вив­ше­го за ним в пись­ме от 22 ап­ре­ля пра­ва за­ме­сти­те­ля, мит­ро­по­лит Сер­гий 28 ап­ре­ля от­пра­вил в Пермь вла­ды­ке Ага­фан­ге­лу пись­мо с из­ло­же­ни­ем сво­ей по­зи­ции. Пись­мо уже не за­ста­ло мит­ро­по­ли­та в го­ро­де. Через два дня мит­ро­по­лит Сер­гий по­слал вла­ды­ке вто­рое пись­мо, от­ка­зы­ва­ясь при­знать бес­спор­ны­ми пра­ва мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла на ме­сто­блю­сти­тель­ство. Во‑пер­вых, в си­лу то­го, что от них не от­ка­зы­вал­ся мит­ро­по­лит Петр, ко­то­рый «счи­та­ет обя­за­тель­ным для се­бя оста­вать­ся Ме­сто­блю­сти­те­лем, хо­тя бы был не на сво­бо­де», и, во-вто­рых, по­то­му, что в рас­по­ря­же­нии Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на не ого­во­ре­но, что тот, кто при­нял власть, при­нял ее «лишь вре­мен­но, до воз­вра­ще­ния ста­рей­ших кан­ди­да­тов. Он при­нял власть за­кон­ным пу­тем, сле­до­ва­тель­но, мо­жет быть ее ли­шен толь­ко на за­кон­ном ос­но­ва­нии, т.е. или в слу­чае доб­ро­воль­но­го от­ка­за, или по су­ду ар­хи­ере­ев.
Как ви­ди­те, во­прос о вступ­ле­нии Ва­шем в долж­ность Ме­сто­блю­сти­те­ля, – пи­сал мит­ро­по­лит Сер­гий, – ре­ша­ет­ся да­ле­ко не бес­спор­но. И я, при всем сво­ем же­ла­нии осво­бо­дить­ся от воз­ло­жен­но­го на ме­ня бре­ме­ни, не мо­гу Вам без­от­ла­га­тель­но пе­ре­дать власть. По­это­му про­шу Вас несколь­ко за­дер­жать­ся со вступ­ле­ни­ем. Бо­юсь, что в дан­ных усло­ви­ях оно при­ве­дет к ве­ли­ко­му сму­ще­нию сре­ди пра­во­слав­ных, и так уже ис­стра­дав­ших­ся непре­кра­ща­ю­щи­ми­ся рас­пря­ми ар­хи­ере­ев».
1 мая мит­ро­по­лит Ага­фан­гел при­был в Яро­славль. Ду­хо­вен­ство го­ро­да бы­ло из­ве­ще­но о при­ез­де вла­ды­ки за­ра­нее, и его встре­ча­ли на вок­за­ле свя­щен­ни­ки Смир­нов, Нев­ский, Пон­гиль­ский, Ли­ле­ев и До­ре­ва­тов­ский. Мит­ро­по­лит со­об­щил ду­хо­вен­ству, что он яв­ля­ет­ся Ме­сто­блю­сти­те­лем Пат­ри­ар­ше­го Пре­сто­ла, и вру­чил им по эк­зем­пля­ру сво­е­го об­ра­ще­ния к ар­хи­пас­ты­рям и пас­ты­рям, рас­по­ря­див­шись рас­про­стра­нить его в го­род­ских хра­мах.
В этот по­след­ний пе­ри­од сво­ей жиз­ни в Яро­слав­ле вла­ды­ке при­шлось при­нять мно­го скор­бей. Неко­то­рые свя­щен­ни­ки ушли в об­нов­лен­че­ство, часть их те­перь воз­вра­ти­лась, неко­то­рые оста­лись в преж­нем за­блуж­де­нии. Мит­ро­по­лит вер­нул­ся в Яро­славль ис­по­вед­ни­ком свя­то­го пра­во­сла­вия, пре­тер­пев узы за со­про­тив­ле­ние по­пыт­кам об­нов­лен­цев за­хва­тить цер­ков­ную власть и со­кру­шить Рос­сий­скую Цер­ковь. Он и те­перь при­нял пост Ме­сто­блю­сти­те­ля ис­клю­чи­тель­но для то­го, чтобы вос­пре­пят­ство­вать анар­хии в Церк­ви. Мно­гие яро­слав­ские свя­щен­ни­ки со­вер­шен­но не по­ня­ли на­ме­ре­ний свя­ти­те­ля. Не по­ня­ли его и ви­кар­ные ар­хи­ереи. Через несколь­ко дней по­сле при­бы­тия мит­ро­по­ли­та в Яро­славль его по­се­тил ар­хи­епи­скоп Ро­стов­ский Иосиф (Пет­ро­вых). Ар­хи­епи­скоп упре­кал его в узур­па­ции вла­сти и на­стой­чи­во убеж­дал вла­ды­ку от­ка­зать­ся от долж­но­сти Ме­сто­блю­сти­те­ля и не ссо­рить­ся с мит­ро­по­ли­та­ми Пет­ром и Сер­ги­ем. То­гда же при­е­хал в Яро­славль ар­хи­епи­скоп Уг­лич­ский Се­ра­фим (Са­мой­ло­вич). Он го­ря­чо убеж­дал мит­ро­по­ли­та от­ка­зать­ся от ме­сто­блю­сти­тель­ства. Рас­ска­зы­ва­ют, что при встре­че с мит­ро­по­ли­том Ага­фан­ге­лом ар­хи­епи­скоп встал на ко­ле­ни и ска­зал:
– Я с ва­ми слу­жить не мо­гу, вы неза­кон­но за­хва­ти­ли цер­ков­ную власть.
– А я вас об этом и не про­шу, – спо­кой­но от­ве­тил вла­ды­ка. Ар­хи­епи­ско­пы Иосиф и Се­ра­фим смот­ре­ли на за­ме­сти­тель­ство мит­ро­по­ли­та Сер­гия как на со­вер­шен­но за­кон­ное, а кро­ме то­го, и сам ав­то­ри­тет мит­ро­по­ли­та Сер­гия в это вре­мя в их гла­зах был очень вы­сок^[21] , и по­то­му они од­но­знач­но рас­це­ни­ли шаг мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла как че­сто­лю­би­вую по­пыт­ку за­хва­тить цер­ков­ную власть, вос­поль­зо­вав­шись тем, что мит­ро­по­лит Петр на­хо­дит­ся в за­клю­че­нии. Боль­ше­го оскорб­ле­ния вла­ды­ке труд­но бы­ло на­не­сти, до­ста­вить уни­же­ние гор­шее.
Тре­тий яро­слав­ский ви­ка­рий, ар­хи­епи­скоп Вар­ла­ам (Ря­шен­цев), за­нял сто­ро­ну мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла, но мол­ча, не вме­ши­ва­ясь в кон­фликт. Он не чув­ство­вал се­бя в об­ла­сти цер­ков­ной по­ли­ти­ки, на­столь­ко уве­рен­но, чтобы при­ни­мать ре­ше­ния в слож­ных во­про­сах и на­ста­и­вать на них, как это де­ла­ли ар­хи­епи­ско­пы Иосиф и Се­ра­фим. Неко­то­рые на­сто­я­те­ли яро­слав­ских хра­мов пе­ре­ста­ли по­ми­нать за бо­го­слу­же­ни­ем мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла, но боль­шин­ство хра­мов при­ня­ло воз­зва­ние вла­ды­ки удо­вле­тво­ри­тель­но, мно­гие и то­му бы­ли ра­ды, что в Яро­славль вер­нул­ся свя­ти­тель, имев­ший бес­спор­ный ав­то­ри­тет пра­во­слав­но­го ар­хи­пас­ты­ря, укреп­ля­ю­щий их про­тив об­нов­лен­цев.
13 мая мит­ро­по­ли­ты Ага­фан­гел и Сер­гий встре­ти­лись в Москве. Несмот­ря на уве­рен­ность мит­ро­по­ли­та Сер­гия, что вся ис­то­рия с объ­яв­ле­ни­ем вла­ды­ки Ага­фан­ге­ла Ме­сто­блю­сти­те­лем пред­став­ля­ет со­бой ин­три­гу ГПУ, при лич­ной встре­че он уви­дел, что сам вла­ды­ка на­ста­и­ва­ет на пе­ре­да­че ему ме­сто­блю­сти­тель­ских прав, хо­тя за две неде­ли пре­бы­ва­ния в Яро­слав­ле и в Москве дол­жен был по­лу­чить пол­ные све­де­ния о про­ис­хо­дя­щем в Церк­ви. Вла­ды­ка Ага­фан­гел на­ста­и­вал на за­кон­но­сти сво­их прав на цер­ков­ное управ­ле­ние – как стар­ший иерарх и как иерарх, на­зна­чен­ный за­ме­сти­те­лем Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на в 1922 го­ду. При этом он ссы­лал­ся на по­ста­нов­ле­ние По­мест­но­го Со­бо­ра 1918 го­да о ме­сто­блю­сти­тель­стве, по­ла­гая, что власть Ме­сто­блю­сти­те­ля долж­на пе­рей­ти к ста­рей­ше­му ар­хи­ерею, то есть к нему. При­е­хав в Ниж­ний Нов­го­род, мит­ро­по­лит Сер­гий изу­чил по­ста­нов­ле­ние По­мест­но­го Со­бо­ра, ка­са­ю­ще­е­ся ме­сто­блю­сти­тель­ства, и уви­дел, что пра­ва мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла не бес­спор­ны и в дан­ном слу­чае объ­яв­ле­ние его Ме­сто­блю­сти­те­лем яв­ля­ет­ся по­ку­ше­ни­ем «низ­верг­нуть сво­е­го за­кон­но­го гла­ву (пер­во­го епи­ско­па) и вос­хи­тить его пра­ва и власть».
Не до­ждав­шись от мит­ро­по­ли­та Сер­гия пись­ма о пе­ре­да­че цер­ков­ной вла­сти, мит­ро­по­лит Ага­фан­гел 20 мая по­слал в Ниж­ний Нов­го­род те­ле­грам­му: «Вы обе­ща­ли при­слать про­ект пись­ма вла­ды­кам о пе­ре­да­че мне пол­но­мо­чий цер­ков­ной вла­сти, бла­го­во­ли­те уско­рить».
В тот же день мит­ро­по­лит Сер­гий от­ве­тил те­ле­грам­мой: «Про­ве­рив справ­ку, я убе­дил­ся в от­сут­ствии Ва­ших прав; по­дроб­но­сти пись­мом. Усерд­но про­шу: воз­дер­жи­тесь от ре­ши­тель­но­го ша­га».
На сле­ду­ю­щий день мит­ро­по­лит Ага­фан­гел по­слал мит­ро­по­ли­ту Сер­гию от­вет­ную те­ле­грам­му: «...Вы при сви­де­те­лях опре­де­лен­но изъ­яви­ли со­гла­сие пе­ре­дать мне пра­ва, де­ла, управ­ле­ние, обе­ща­лись из­ве­стить иерар­хов об этой пе­ре­да­че... Те­перь Вы, к удив­ле­нию мо­е­му, от­ка­зы­ва­е­тесь от пе­ре­да­чи и тем го­то­ви­те но­вую сму­ту. Вы­нуж­ден бу­ду сде­лать ре­ши­тель­ный шаг, опуб­ли­ко­вать через осо­бое по­сла­ние ре­зуль­та­ты на­ше­го со­гла­ше­ния и Ваш по­сле­ду­ю­щий от­каз. Вся­кую от­вет­ствен­ность за по­след­ствия с се­бя сни­маю».
Убеж­ден­ный в сво­ей право­те, мит­ро­по­лит Сер­гий 23 мая пи­сал мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу: «Я толь­ко про­ве­рил справ­ку, на ко­то­рую с пол­ной уве­рен­но­стью Вы ссы­ла­лись, как на под­твер­ждав­шую Ва­ше пра­во воз­гла­вить на­шу Цер­ковь да­же те­перь, при жиз­ни за­кон­но­го Ме­сто­блю­сти­те­ля (в ка­ко­вой уве­рен­но­сти из­да­но и Ва­ше по­сла­ние в Пер­ми). Про­ве­рив же, я убе­дил­ся, что эта справ­ка не толь­ко не под­твер­жда­ет Ва­ших прав, но да­же огра­ни­чи­ва­ет их срав­ни­тель­но с тем, ка­ки­ми я их пред­став­лял ра­нее. Ока­зы­ва­ет­ся... что прав на воз­глав­ле­ние на­шей Церк­ви или на Ме­сто­блю­сти­тель­ство Вы не име­е­те и, сле­до­ва­тель­но, при­сво­е­ние Ва­ми этой долж­но­сти долж­но быть рас­смат­ри­ва­е­мо как са­мо­чин­ное вос­хи­ще­ние до­сто­ин­ства и вла­сти пер­во­го епи­ско­па, т.е. весь­ма тяж­кое пре­ступ­ле­ние про­тив ка­но­нов, ка­ра­е­мое, как из­вест­но, ли­ше­ни­ем са­на... Яс­но, что со­гла­ше­ние, за­клю­чен­ное при та­ких оши­боч­ных дан­ных, ни­ко­гда не мо­жет быть при­зна­но обя­за­тель­ным и под­ле­жит немед­лен­ной от­мене; ни Вы не име­е­те пра­ва (а, убе­див­шись, не бу­де­те иметь и же­ла­ния) на­ста­и­вать на непре­мен­ном его ис­пол­не­нии и на пе­ре­да­че Вам Ме­сто­блю­сти­тель­ства, ни я не имею пра­ва усту­пать Ва­шим тре­бо­ва­ни­ям... Вви­ду все­го вы­ше­из­ло­жен­но­го, я ре­ши­тель­но от­ка­зы­ва­юсь от ис­пол­не­ния на­ше­го со­гла­ше­ния и не счи­таю се­бя впра­ве пе­ре­дать Вам власть Ме­сто­блю­сти­те­ля. При­зна­вая все же по-преж­не­му за­кон­ным но­си­те­лем вла­сти пер­во­го епи­ско­па мит­ро­по­ли­та Пет­ра, а се­бя его за­кон­ным за­ме­сти­те­лем... усерд­но и по­чти­тель­но, но и на­сто­я­тель­но про­шу Вас... немед­лен­но от­ка­зать­ся от Ва­ших при­тя­за­ний на долж­ность Ме­сто­блю­сти­те­ля, от­ме­нить вы­пу­щен­ное Ва­ми в Пер­ми по­сла­ние... бла­го­во­ли­те те­перь же сде­лать ар­хи­пас­тыр­ское рас­по­ря­же­ние по церк­вям Яро­слав­ской епар­хии о по­ми­но­ве­нии Ме­сто­блю­сти­те­ля Мит­ро­по­ли­та Пет­ра, а рав­но и са­ми воз­об­но­ви­те та­ко­вое по­ми­но­ве­ние при пер­вом Ва­шем бо­го­слу­же­нии.
Ес­ли же Вам неугод­но бу­дет под­чи­нить­ся это­му мо­е­му, как за­ме­ня­ю­ще­го Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля, рас­по­ря­же­нию, то на­сто­я­щим мо­им к Вам по­сла­ни­ем я, впредь до рас­смот­ре­ния Ва­ше­го де­ла со­бо­ром епи­ско­пов, осво­бож­даю Вас от по­пе­че­ния о Яро­слав­ской епар­хии...».
Несо­гла­сие ви­кар­ных ар­хи­ере­ев и ча­сти яро­слав­ско­го ду­хо­вен­ства, жест­кость по­зи­ции, за­ня­той мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем, ве­ро­ят­ность под­ня­тия но­вой цер­ков­ной сму­ты, ес­ли меж­ду ни­ми про­дол­жит­ся спор о ме­сто­блю­сти­тель­стве, под­держ­ка мно­ги­ми ар­хи­ере­я­ми мит­ро­по­ли­та Сер­гия – все это на­чи­на­ло скло­нять вла­ды­ку Ага­фан­ге­ла к ре­ше­нию от­ка­зать­ся от ме­сто­блю­сти­тель­ства. И 27 мая он по­слал мит­ро­по­ли­ту Сер­гию те­ле­грам­му:
«Про­дол­жай­те управ­лять Цер­ко­вью. Я воз­дер­жусь от вся­ких вы­ступ­ле­ний. Рас­по­ря­же­ние о по­ми­но­ве­нии Мит­ро­по­ли­та Пет­ра сде­лаю, так как пред­по­ла­гаю ра­ди ми­ра цер­ков­но­го от­ка­зать­ся от ме­сто­блю­сти­тель­ства».
Но Туч­ков ни­ко­им об­ра­зом не же­лал пре­кра­ще­ния цер­ков­ной сму­ты и те­перь уси­лен­но убеж­дал на­хо­дя­ще­го­ся в оди­ноч­ном за­клю­че­нии Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­ли­та Пет­ра, что при со­тря­са­ю­щих Цер­ковь сму­тах все ар­хи­ереи и боль­шин­ство ми­рян же­ла­ют успо­ко­ить­ся и об­ре­сти ду­хов­ный мир под ав­то­ри­тет­ным во­ди­тель­ством мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла^[22]. Цер­ковь жаж­дет и ждет, чтобы пра­ва Ме­сто­блю­сти­те­ля бы­ли пе­ре­да­ны имен­но ему. И как тут бы­ло не со­гла­сить­ся и не на­чать дей­ство­вать, по­на­ча­лу осто­рож­но, не пе­ре­да­вая прав, но и не пре­пят­ствуя вла­ды­ке Ага­фан­ге­лу вос­при­ять эти пра­ва. Окон­ча­тель­ную пе­ре­да­чу прав Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­лит Петр от­ло­жил до воз­вра­ще­ния из ссыл­ки пер­во­го кан­ди­да­та на этот пост, мит­ро­по­ли­та Ки­рил­ла (Смир­но­ва).
Через несколь­ко дней, слов­но для то­го, чтобы под­дер­жать раз­дор цер­ков­ный и сму­ту ду­шев­ную и вновь вку­сить го­речь всех этих пре­пи­ра­тельств, мит­ро­по­лит Ага­фан­гел по­лу­чил от Ме­сто­блю­сти­те­ля пись­мо, на­пи­сан­ное им еще 22 мая: «...узнал, что Ва­ше Вы­со­ко­прео­свя­щен­ство из­во­ли­те всту­пить в от­прав­ле­ние обя­зан­но­стей Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля. С лю­бо­вию и бла­го­же­ла­тель­но при­вет­ствую это Ва­ше вступ­ле­ние. По вы­хо­де на сво­бо­ду, ес­ли бу­дет угод­но Гос­по­ду Бо­гу, пе­ре­го­во­рим лич­но о даль­ней­шем воз­глав­ле­нии Пра­во­слав­ной Церк­ви. О на­сто­я­щем мо­ем ре­ше­нии бла­го­во­ли­те со­об­щить Мит­ро­по­ли­ту Сер­гию».
1 июня мит­ро­по­лит Ага­фан­гел был в Москве, ку­да при­гла­сил и мит­ро­по­ли­та Сер­гия, чтобы лич­но по­ка­зать ему пись­мо Ме­сто­блю­сти­те­ля, и неко­то­рых ар­хи­ере­ев, чтобы, имея в ру­ках пись­мо мит­ро­по­ли­та Пет­ра, ре­шить окон­ча­тель­но во­прос об управ­ле­нии Цер­ко­вью. Не до­ждав­шись мит­ро­по­ли­та Сер­гия и не по­лу­чая от него ни­ка­ких из­ве­стий, вла­ды­ка Ага­фан­гел 4 июня по­слал в Ниж­ний Нов­го­род пись­мо с при­ло­же­ни­ем ко­пии пись­ма Ме­сто­блю­сти­те­ля. Мит­ро­по­лит Сер­гий, по­лу­чив те­ле­грам­му-при­гла­ше­ние, вы­ехать не смог, по­то­му что с него бы­ла взя­та под­пис­ка о невы­ез­де. Ви­дя, од­на­ко, что пись­мо вла­ды­ки Пет­ра утвер­ди­ло мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла в ре­ши­мо­сти за­нять пост Ме­сто­блю­сти­те­ля, мит­ро­по­лит Сер­гий на­чал со­би­рать мне­ния ар­хи­ере­ев по это­му во­про­су.
В эти же са­мые дни цер­ков­ных рас­прей мит­ро­по­лит Сер­гий всту­пил в пе­ре­го­во­ры с вла­стя­ми о ле­га­ли­за­ции цер­ков­но­го управ­ле­ния и по­дал им свой про­ект де­кла­ра­ции. По­пыт­кам мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла за­нять пост Ме­сто­блю­сти­те­ля он твер­до ре­шил со­про­тив­лять­ся как неза­кон­ным, с ко­то­ры­ми не со­глас­но и боль­шин­ство ар­хи­ере­ев. Вла­ды­ке Ага­фан­ге­лу мит­ро­по­лит Сер­гий пи­сал:
«По об­ще­му на­ше­му убеж­де­нию, Ва­ше Вы­со­ко­прео­свя­щен­ство не мо­же­те в на­сто­я­щее вре­мя за­нять долж­ность Ме­сто­блю­сти­те­ля ни по­ми­мо мит­ро­по­ли­та Пет­ра, как Вы это пы­та­лись сде­лать, из­дав свое Перм­ское по­сла­ние, ни через мит­ро­по­ли­та Пет­ра, как Вы это на­де­е­тесь сде­лать те­перь. В пер­вом слу­чае не мо­же­те по­то­му, что не име­е­те на это зва­ние и долж­ность ни­ка­ких лич­но Вам при­над­ле­жа­щих прав... Во вто­ром слу­чае по­то­му, что мит­ро­по­лит Петр, пе­ре­дав­ший мне хо­тя и вре­мен­но, но пол­но­стью пра­ва и обя­зан­но­сти Ме­сто­блю­сти­те­ля, и сам, ли­шен­ный воз­мож­но­сти быть над­ле­жа­ще осве­дом­лен­ным о со­сто­я­нии цер­ков­ных дел, не мо­жет уже ни нести от­вет­ствен­но­сти за те­че­ние по­след­них, ни тем бо­лее вме­ши­вать­ся в управ­ле­ние ими. С дру­гой сто­ро­ны, я (или кто бу­дет по­сле ме­ня), вос­при­яв на се­бя вме­сте с долж­но­стью Ме­сто­блю­сти­те­ля и всю от­вет­ствен­ность за пра­виль­ное те­че­ние цер­ков­ных дел, не мо­гу от­но­сить­ся к рас­по­ря­же­ни­ям мит­ро­по­ли­та Пет­ра, ис­хо­дя­щим из тюрь­мы, ина­че, чем толь­ко как рас­по­ря­же­ни­ям или, ско­рее, со­ве­там ли­ца без­от­вет­ствен­но­го, т.е. мо­гу при­нять их к ис­пол­не­нию лишь под сво­ей от­вет­ствен­но­стью по­столь­ку, по­сколь­ку на­хо­жу их по­лез­ны­ми для Церк­ви. Та­кое по­ни­ма­ние смыс­ла и по­след­ствий вре­мен­ной пе­ре­да­чи Ме­сто­блю­сти­те­лем сво­ей долж­но­сти... яв­ля­ет­ся для нас и прак­ти­че­ски необ­хо­ди­мым, по­то­му что толь­ко при нем мы мо­жем счи­тать обес­пе­чен­ной ка­но­ни­че­скую устой­чи­вость на­ше­го цер­ков­но-пра­ви­тель­ствен­но­го строя... До­пу­стим на ми­ну­ту, что я бы из­ме­нил свое от­но­ше­ние к рас­по­ря­же­ни­ям, ис­хо­дя­щим из тюрь­мы, и, воз­ла­гая всю от­вет­ствен­ность за по­след­ствия на мит­ро­по­ли­та Пет­ра, пе­ре­дал бы Вам долж­ность. Весь­ма ве­ро­ят­но, и Вам при­шлось бы бо­роть­ся с ка­ким-ни­будь са­мо­чин­ным по­ку­ше­ни­ем на власть «пер­во­го епи­ско­па». Прав­да и успех на Ва­шей сто­роне; борь­ба го­то­ва кон­чить­ся бла­го­по­луч­но. И опять Вам в спи­ну из тюрь­мы ис­хо­дит рас­по­ря­же­ние, при­зна­ю­щее за­кон­ным Ме­сто­блю­сти­те­лем то­го, про­тив ко­то­ро­го Вы бо­ро­лись. Са­ми по­лу­чив власть через та­кое же ис­хо­дя­щее из тюрь­мы рас­по­ря­же­ние, Вы ли­ше­ны бу­де­те воз­мож­но­сти что-ни­будь воз­ра­зить про­тив но­во­го, то­же тю­рем­но­го рас­по­ря­же­ния, и на­ша Цер­ковь ока­жет­ся на краю анар­хии.
Вот по­че­му наш Со­бор опре­де­лил, чтобы Пат­ри­арх за­ра­нее, еще бу­дучи на сво­бо­де, на­зна­чил се­бе вре­мен­но­го пре­ем­ни­ка, ко­то­ро­му бы и пе­ре­да­вал все свои пра­ва и обя­зан­но­сти. Сле­дуя это­му опре­де­ле­нию, мы утвер­жда­ем: пусть мит­ро­по­лит Петр оста­ет­ся за­кон­ным Ме­сто­блю­сти­те­лем и пусть его имя воз­но­сит­ся за бо­го­слу­же­ни­ем; но ис­пол­не­ние его рас­по­ря­же­ний, ис­хо­дя­щих из тюрь­мы, мы от­ло­жим до то­го вре­ме­ни, ко­гда он сам воз­вра­тит­ся к вла­сти и, вполне от­ве­чая за свои дей­ствия, ре­шит, ис­пол­нить ли эти рас­по­ря­же­ния или нет...»
14 июня он вы­слал это пись­мо мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу, при­ло­жив к нему пись­мен­ное мне­ние ар­хи­пас­ты­рей Укра­и­ны и при­со­еди­нив­ших­ся к ним еди­но­мыш­лен­ных с мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем ар­хи­ере­ев.
Пе­ре­став­ле­ние из по­зи­ции за­щит­ни­ка пра­во­сла­вия, за что мит­ро­по­лит Ага­фан­гел по­тер­пел тю­рем­ное за­клю­че­ние и ссыл­ку, в по­ло­же­ние ед­ва ли не рас­ко­ло­учи­те­ля, как это пред­ста­вил мит­ро­по­лит Сер­гий, непри­ят­но по­ра­зи­ло стар­ца. Рас­ко­ло­учи­те­лем он ни­ко­им об­ра­зом не был и быть не же­лал. Вла­ды­ке Ага­фан­ге­лу ис­пол­нил­ся семь­де­сят один год, вре­мя под­во­ди­ло, его к по­след­ней чер­те зем­ной жиз­ни, и он все ост­рее со­зна­вал, что на­до го­то­вить­ся к пе­ре­хо­ду в мир веч­ный. Столк­нув­шись с непре­клон­ной по­зи­ци­ей мит­ро­по­ли­та Сер­гия и еди­но­мыш­лен­ных с ним ар­хи­ере­ев, не же­лая быть ви­нов­ни­ком но­вой сму­ты, он ре­шил от­ка­зать­ся от при­тя­за­ний на пост Ме­сто­блю­сти­те­ля и 8 июня уве­до­мил о сво­ем ре­ше­нии граж­дан­ские вла­сти.
ГПУ, од­на­ко, ре­ши­ло до­ве­сти свой за­мы­сел рас­ко­ла до кон­ца. Туч­ков уго­во­рил мит­ро­по­ли­та Пет­ра пе­ре­дать обя­зан­но­сти Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу (уже зная, что тот от­ка­зал­ся). 9 июня Ме­сто­блю­сти­тель от­пра­вил мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу пись­мо, в ко­то­ром под­твер­ждал «пе­ре­да­чу ему ме­сто­блю­сти­тель­ских прав и обя­зан­но­стей...» Гос­подь вра­зу­мил, од­на­ко, сде­лать важ­ную ого­вор­ку, ограж­дав­шую Цер­ковь от той анар­хии, ко­то­рая на­сту­пи­ла бы в слу­чае от­ка­за от ме­сто­блю­сти­тель­ства вла­ды­ки Ага­фан­ге­ла и от­сут­ствия за­кон­но­го пре­ем­ни­ка на этот пост: «В слу­чае от­ка­за мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла от вос­при­я­тия вла­сти или невоз­мож­но­сти ее осу­ществ­ле­ния, пра­ва и обя­зан­но­сти Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля воз­вра­ща­ют­ся сно­ва ко мне, а за­ме­сти­тель­ство – к мит­ро­по­ли­ту Сер­гию».
Все эти со­бы­тия силь­но рас­стро­и­ли здо­ро­вье вла­ды­ки Ага­фан­ге­ла и, же­лая его по­пра­вить, он в се­ре­дине июня уехал из Яро­слав­ля в де­рев­ню, непо­да­ле­ку от Тол­ги. Здесь он снял ком­на­ту. Сам хо­зяй­ство­вал, ко­лол дро­ва для пе­чи, ва­рил обед. В это вре­мя ка­за­лось, что все епар­хи­аль­ные и об­ще­цер­ков­ные де­ла ото­шли для него на зад­ний план.
29 ок­тяб­ря 1926 го­да за­ме­сти­тель Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­лит Сер­гий был аре­сто­ван. В управ­ле­ние Рос­сий­ской Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью всту­пил ар­хи­епи­скоп Иосиф (Пет­ро­вых), но 8 де­каб­ря 1926 го­да он из­дал рас­по­ря­же­ние о пе­ре­да­че вла­сти од­но­му из трех на­зна­чен­ных им за­ме­сти­те­лей: ар­хи­епи­ско­пам Ека­те­рин­бург­ско­му Кор­ни­лию (Со­боле­ву), Аст­ра­хан­ско­му Фад­дею (Успен­ско­му) и Уг­лич­ско­му Се­ра­фи­му (Са­мой­ло­ви­чу). Ар­хи­епи­скоп Кор­ни­лий не смог при­сту­пить к сво­им обя­зан­но­стям, так как на­хо­дил­ся в ссыл­ке. Ар­хи­епи­скоп Фад­дей был за­дер­жан Туч­ко­вым на пу­ти в Моск­ву, и во вре­мен­ное управ­ле­ние Рос­сий­ской Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью всту­пил ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим.
В де­каб­ре вла­ды­ка Ага­фан­гел вер­нул­ся в Яро­славль. По­на­ча­лу он снял неболь­шую ком­на­ту в част­ном до­ме, где у него бы­ла и сто­ло­вая, и спаль­ня, и кан­це­ля­рия, здесь он при­ни­мал при­хо­дя­щих к нему по ду­хов­ной на­доб­но­сти свя­щен­но­слу­жи­те­лей и ми­рян. Толь­ко уже неза­дол­го до его кон­чи­ны ве­ру­ю­щие вы­стро­и­ли мит­ро­по­ли­ту от­дель­ный до­мик, где у него бы­ли три неболь­шие ком­на­ты. Стран­ное по­ло­же­ние уста­но­ви­лось в епар­хии. Мит­ро­по­лит Ага­фан­гел был пра­вя­щим ар­хи­ере­ем, а под­чи­нен­ный ему ви­ка­рий, ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим, был гла­вой всей Рос­сий­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. Но мит­ро­по­лит не воз­ра­жал. Он пра­вил Яро­слав­ской епар­хи­ей в тех усло­ви­ях, в ко­то­рые его по­ста­вил Гос­подь, по­ни­мая, что при бо­го­бор­че­стве, при­ня­том вла­стя­ми за офи­ци­аль­ную идео­ло­гию, мно­ги­ми рас­ко­ла­ми мог­ли кон­чить­ся раз­но­мыс­лия ар­хи­пас­ты­рей, пас­ты­рей и пра­во­слав­ных ми­рян. И он не вме­ши­вал­ся в об­ще цер­ков­ные рас­по­ря­же­ния ар­хи­епи­ско­па Се­ра­фи­ма, ко­то­рые тот от­да­вал при­ез­жав­шим ар­хи­ере­ям.
Ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим вско­ре был вы­зван в Мос­ков­ское ГПУ, где Туч­ков пред­ло­жил ему при­нять свои усло­вия ле­га­ли­за­ции. Ар­хи­епи­скоп от­ка­зал­ся, со­слав­шись на то, что он не мо­жет при­ни­мать прин­ци­пи­аль­ные ре­ше­ния в от­сут­ствие стар­ших ар­хи­ере­ев. В на­ча­ле ап­ре­ля 1927 го­да из за­клю­че­ния был осво­бож­ден мит­ро­по­лит Сер­гий, и 7 ап­ре­ля ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим сдал ему де­ла управ­ле­ния. Цер­ков­ная жизнь в Яро­слав­ской епар­хии во­шла в обыч­ное рус­ло, и ка­за­лось, что вре­мя рас­ко­лов про­шло.
29 июля по­яви­лась де­кла­ра­ция мит­ро­по­ли­та Сер­гия^[17]. В Яро­слав­ской епар­хии она не вы­зва­ла ни­ка­кой ре­ак­ции. Вла­ды­ка Ага­фан­гел, про­чи­тав де­кла­ра­цию, по­слал про­то­и­е­рея Дмит­рия Смир­но­ва в цен­зу­ру ис­про­сить раз­ре­ше­ния на рас­пе­чат­ку. В цен­зу­ре со­гла­си­лись, но с усло­ви­ем не пе­ча­тать ни­ка­ких от­дель­ных по­сла­ний, в ко­то­рых бы эта де­кла­ра­ция ком­мен­ти­ро­ва­лась^[23]. Вы­слу­шав о. Ди­мит­рия, мит­ро­по­лит ре­шил со­всем от­ка­зать­ся от пе­ча­та­ния. Неудоб­но бы­ло бы ему, быв­ше­му кан­ди­да­ту в Ме­сто­блю­сти­те­ли, пе­ча­тать де­кла­ра­цию мит­ро­по­ли­та Сер­гия и не вы­сту­пить со сво­им ар­хи­пас­тыр­ским сло­вом.
Ви­ка­рий Яро­слав­ской епар­хии ар­хи­епи­скоп Иосиф (Пет­ро­вых) был воз­ве­ден мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем в сан мит­ро­по­ли­та и по­лу­чил на­зна­че­ние на Ле­нин­град­скую ка­фед­ру, но ГПУ за­пре­ти­ло ему въезд в го­род. То­гда мит­ро­по­лит Сер­гий на­зна­чил его в Одес­су, но ту­да вла­ды­ка Иосиф не по­ехал сам. Оба ви­кар­ных ар­хи­ерея мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла, ар­хи­епи­ско­пы Иосиф и Се­ра­фим, бы­ли про­тив де­кла­ра­ции мит­ро­по­ли­та Сер­гия. И как го­ря­чо убеж­да­ли они стар­ца все­го год на­зад от­ка­зать­ся от при­тя­за­ний на пост Ме­сто­блю­сти­те­ля и не ссо­рить­ся с мит­ро­по­ли­та­ми Пет­ром и Сер­ги­ем, так же го­ря­чо те­перь они убеж­да­ли его от­де­лить­ся от за­ме­сти­те­ля Ме­сто­блю­сти­те­ля. Спо­ри­ли с мит­ро­по­ли­том Ага­фан­ге­лом с та­кой несо­мне­ва­ю­щей­ся убеж­ден­но­стью, с та­кой ре­ши­мо­стью ид­ти по вы­бран­но­му пу­ти до кон­ца, что вла­ды­ка-ста­рец ви­дел – на­зре­ва­ют но­вая сму­та и рас­кол.
В кон­це 1927 го­да неко­то­рые ар­хи­ереи за­яви­ли о сво­ем от­де­ле­нии от мит­ро­по­ли­та Сер­гия, вы­ска­зав на­ме­ре­ние пра­вить епар­хи­я­ми са­мо­сто­я­тель­но. В на­ча­ле ян­ва­ря 1928 го­да к мит­ро­по­ли­ту Ага­фан­ге­лу при­шли ар­хи­епи­скоп Уг­лич­ский Се­ра­фим и мит­ро­по­лит Иосиф и ста­ли убеж­дать вла­ды­ку отой­ти от мит­ро­по­ли­та Сер­гия. То, чем до­ро­жил вла­ды­ка Ага­фан­гел бо­лее все­го – мир цер­ков­ный – яв­но на­ру­шал­ся. И ар­хи­епи­скоп Се­ра­фим, и мит­ро­по­лит Иосиф в сво­их убеж­де­ни­ях бы­ли непре­клон­ны. Мит­ро­по­лит Иосиф, остав­ший­ся без ка­фед­ры, с неяс­ной пер­спек­ти­вой от­но­си­тель­но сво­е­го ме­ста в цер­ков­ной иерар­хии, го­тов был пой­ти на край­ние дей­ствия. Раз­го­вор был столь тя­жел, что по­сле отъ­ез­да ар­хи­ере­ев у мит­ро­по­ли­та слу­чил­ся сер­деч­ный при­ступ. И за­тем здо­ро­вье его на­столь­ко ухуд­ши­лось, что 30 ян­ва­ря он со­вер­шил в яро­слав­ском Свя­то-Ду­хо­вом хра­ме свое по­след­нее бо­го­слу­же­ние и уже не смог слу­жить до са­мой кон­чи­ны.
На­зре­ва­ю­щие цер­ков­ные рас­ко­лы, угро­за яро­слав­ской пастве обу­ять­ся ре­ли­ги­оз­ны­ми смя­те­ни­я­ми – все это окон­ча­тель­но со­кру­ши­ло здо­ро­вье вла­ды­ки. Два го­да про­шло, как окон­чи­лась ссыл­ка мит­ро­по­ли­та-ис­по­вед­ни­ка, но ока­за­лось, что труд­но­сти тю­рем­но­го за­клю­че­ния и ссыл­ки пе­ре­но­си­мы лег­че, чем те внут­рен­ние скор­би, ко­то­рые об­ру­ши­лись на него те­перь, глу­бо­ко ра­ня ду­шу и серд­це. По прав­де ска­зать, он от са­мо­го сво­е­го осво­бож­де­ния из Перм­ской тюрь­мы вес­ной 1926 го­да не знал от­дох­но­ве­ния и по­коя. Угро­зы рас­ко­лов и смя­те­ний, опа­се­ние по­слу­жить им ка­ким-ли­бо сво­им дей­стви­ем или сло­вом, сде­лать что-ли­бо к со­блаз­ну ве­ру­ю­щих – это ощу­ща­лось тя­же­лее, чем го­не­ния от без­бож­ни­ков за имя Хри­сто­во и ссыл­ка. А воз­раст уже та­ков, что не бу­дет вре­ме­ни ис­прав­лять ошиб­ки. Не будь го­ря­чей на­стой­чи­во­сти ар­хи­ере­ев, не будь вро­де бы до­сто­вер­ных све­де­ний, что в дру­гих епар­хи­ях ца­рит цер­ков­ная сму­та и мно­гие от­де­ля­ют­ся от мит­ро­по­ли­та Сер­гия, мит­ро­по­лит Ага­фан­гел вряд ли под­пи­сал бы ка­кой-ли­бо до­ку­мент, ка­са­ю­щий­ся во­про­сов цер­ков­ной по­ли­ти­ки.
На име­ни­ны мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла 5 фев­ра­ля съе­ха­лись по­здра­вить вла­ды­ку ви­кар­ные ар­хи­ереи – ар­хи­епи­ско­пы Се­ра­фим (Са­мой­ло­вич), Вар­ла­ам (Ря­шен­цев) и епи­скоп Ро­стов­ский Ев­ге­ний (Ко­бра­нов), при­ез­жа­ли по­здра­вить свя­щен­ни­ки и ми­ряне. На сле­ду­ю­щий день мит­ро­по­лит пе­ре­дал сво­е­му сек­ре­та­рю про­то­и­е­рею Ди­мит­рию Смир­но­ву де­кла­ра­цию об от­де­ле­нии от мит­ро­по­ли­та Сер­гия и по­про­сил, чтобы тот от­нес один эк­зем­пляр в мест­ное ТПУ, а дру­гие раз­дал бла­го­чин­ным^[18]. По­сле то­го как яро­слав­ская де­кла­ра­ция бы­ла пре­да­на оглас­ке, с мит­ро­по­ли­том слу­чил­ся но­вый сер­деч­ный при­ступ, а за­тем сер­деч­ные при­сту­пы не остав­ля­ли его до са­мой кон­чи­ны.
Мит­ро­по­лит Сер­гий, по­лу­чив до­ку­мент об от­хо­де от него Яро­слав­ской епар­хии, был чрез­вы­чай­но обес­по­ко­ен этим об­сто­я­тель­ством. Ши­ри­лось цер­ков­ное дви­же­ние, ко­то­рое, как он счи­тал, не име­ет по­ло­жи­тель­ной пер­спек­ти­вы. Де­вят­на­дца­тый век не вер­нет­ся, со­вет­ская власть бу­дет еще дол­го пра­вить стра­ной. Все ста­рые об­ще­ствен­ные дви­же­ния, бо­ров­ши­е­ся с нею, вы­дох­лись, а она так по­ста­ви­ла де­ло вос­пи­та­ния мо­ло­де­жи, что со­вер­шен­но от­де­ли­ла ее от Пра­во­слав­ной Церк­ви. У Церк­ви не оста­лось ни­ка­кой воз­мож­но­сти вос­пи­ты­вать де­тей. Через де­ся­ток-дру­гой лет вы­рас­тет по­ко­ле­ние, для ко­то­ро­го Пра­во­слав­ная Цер­ковь с ее цер­ков­но-сла­вян­ским язы­ком, древним бо­го­слу­же­ни­ем бу­дет вы­гля­деть му­зей­ной ре­лик­ви­ей. От­ход мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла толь­ко умно­жал об­щее смя­те­ние. На этом фоне аген­ты со­вет­ской вла­сти бу­дут де­лать все, чтобы углуб­лять и укреп­лять рас­ко­лы^[19].
Мит­ро­по­лит Сер­гий по­слал мит­ро­по­ли­та Се­ра­фи­ма (Алек­сан­дро­ва) в Яро­славль с объ­яс­не­ни­я­ми по­дроб­но­стей на­сто­я­ще­го цер­ков­но­го по­ло­же­ния, же­лая убе­дить мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла от­ка­зать­ся от ор­га­ни­за­ции ав­то­ке­фа­лии в Яро­слав­ской епар­хии. Мит­ро­по­лит Сер­гий пи­сал: «Со сво­ей сто­ро­ны не на­хо­жу до­ста­точ­но силь­ных слов, чтобы умо­лять Вас со­хра­нить об­ще­ние с на­ми, по­тер­пев еще немно­го на­шим немо­щам, по­ка не вы­яс­нит­ся с опре­де­лен­но­стью, ку­да мы хо­тим ве­сти цер­ков­ный ко­рабль: к срав­ни­тель­но ли снос­но­му су­ще­ство­ва­нию в дан­ных усло­ви­ях или к ги­бе­ли, стре­мим­ся ли мы к утвер­жде­нию ве­ры или жерт­ву­ем ею ра­ди лич­но­го бла­го­по­лу­чия. Разо­рвать об­ще­ние все­гда мож­но, ес­ли бу­дут к то­му несо­мнен­ные ос­но­ва­ния; но раз­ры­вать об­ще­ние и рас­ка­лы­вать те­ло цер­ков­ное по при­чи­нам во­об­ра­жа­е­мым и еще толь­ко ожи­да­е­мым и пред­по­ла­га­е­мым, по­ду­май­те, ка­кой это рис­ко­ван­ный и от­вет­ствен­ный шаг и к ка­ким по­след­стви­ям это мо­жет по­ве­сти и для Церк­ви, и для са­мо­го учи­ня­ю­ще­го...
Но мы с Ва­ми по­до­шли уже к той чер­те, у ко­то­рой все зем­ные цен­но­сти и вся­кие зем­ные сче­ты те­ря­ют свою аб­со­лют­ную зна­чи­мость; и оста­ет­ся толь­ко од­но: дать доб­рый от­вет на су­ди­ще Хри­сто­вом. Во имя это­го на­ше­го об­ще­го упо­ва­ния и во имя бла­га свя­той Церк­ви про­шу Вас и мо­лю, не раз­ры­вай­те об­ще­ния с на­ми, не пе­ре­хо­ди­те на сто­ро­ну на­ших вра­гов, ко­то­рых у на­ше­го де­ла и без то­го мно­го. Остань­тесь с на­ми и сво­им ав­то­ри­тет­ным име­нем и сво­им муд­рым со­ве­том под­дер­жи­те на­ши уси­лия над устро­е­ни­ем цер­ков­ных дел и тем оста­но­ви­те и на­чи­на­ния дру­гих, стре­мя­щих­ся к раз­де­ле­нию. По­верь­те, что ни ве­ры свя­той мы не пре­да­ем, ни от сво­бо­ды цер­ков­ной мы не от­ре­ка­ем­ся и не на­ме­ре­ны от­ре­кать­ся. Мы толь­ко не за­кры­ва­ем гла­за на ту об­ста­нов­ку, сре­ди ко­то­рой нам при­хо­дит­ся дей­ство­вать, и по­ла­га­ем, что, как бы ни свя­зы­ва­ла нас эта об­ста­нов­ка, мы не мо­жем оправ­дать ею сво­ей без­де­я­тель­но­сти: мы долж­ны дей­ство­вать и де­лать то, что мо­жем в дан­ных усло­ви­ях...»
Яро­слав­ские ар­хи­ереи оста­лись при преж­ней по­зи­ции, и мит­ро­по­лит Сер­гий по­слал к ним еще раз для объ­яс­не­ний ар­хи­епи­ско­па Вят­ско­го Пав­ла (Бо­ри­сов­ско­го), пе­ре­дав с ним пись­мо. Мит­ро­по­лит Ага­фан­гел укло­нил­ся от пря­мо­го от­ве­та, со­слав­шись на то, что ни мит­ро­по­ли­та Иоси­фа, ни ар­хи­епи­ско­па Се­ра­фи­ма нет уже в Яро­слав­ской епар­хии.
В от­вет мит­ро­по­лит Сер­гий пи­сал: «Ва­ше Вы­со­ко­прео­свя­щен­ство утвер­жда­е­те, что рас­ко­ла Вы учи­нять не на­ме­ре­ны, так как «от­де­ля­е­тесь не по раз­но­мыс­лию в ве­ре, а толь­ко в по­ряд­ке адми­ни­стра­тив­но­го управ­ле­ния». Но по мыс­ли ка­но­нов рас­ко­лом на­зы­ва­ет­ся имен­но раз­де­ле­ние не из-за ве­ры, а из‑за во­про­сов, до­пус­ка­ю­щих вра­че­ва­ние, или же из-за неже­ла­ния под­чи­нить­ся рас­по­ря­же­нию за­кон­ной цер­ков­ной вла­сти («са­мо­чин­ное сбо­ри­ще»). Что же ка­са­ет­ся со­хра­не­ния мо­лит­вен­но­го об­ще­ния при адми­ни­стра­тив­ном раз­ры­ве, то мож­но весь­ма со­мне­вать­ся да­же в том, воз­мож­ны ли во­об­ще или, точ­нее, ка­но­ни­че­ски за­кон­ны ли та­кие от­но­ше­ния меж­ду дву­мя ар­хи­ере­я­ми, при­над­ле­жа­щи­ми к од­ной и той же По­мест­ной Церк­ви и при­зна­ю­щи­ми над со­бою од­но­го и то­го же ду­хов­но­го гла­ву в ли­це пер­во­го епи­ско­па. Но ес­ли та­кие от­но­ше­ния и воз­мож­ны где-ли­бо фак­ти­че­ски, то толь­ко меж­ду ар­хи­ере­я­ми, адми­ни­стра­тив­но друг от дру­га не за­ви­си­мы­ми и не свя­зан­ны­ми друг с дру­гом ни­ка­ки­ми обя­за­тель­ства­ми. Меж­ду тем, по рас­по­ря­же­нию на­ше­го пер­во­го епи­ско­па я имею тяж­кий долг за­ме­нять его; несу все его обя­зан­но­сти по управ­ле­нию Рус­ской Цер­ко­вью и по­то­му имею пра­во ожи­дать от сво­их со­бра­тий-епи­ско­пов то­го же ка­но­ни­че­ско­го по­слу­ша­ния, ка­ки­ми они обя­за­ны по от­но­ше­нию к са­мо­му пер­во­му епи­ско­пу. Объ­явить се­бя со­сто­я­щим в по­слу­ша­нии пер­во­му епи­ско­пу и в то же вре­мя адми­ни­стра­тив­но по­рвать с за­ме­сти­те­лем, ко­то­ро­го пер­вый епи­скоп по­ста­вил, зна­чи­ло бы про­ти­во­ре­чить са­мо­му се­бе. «При­ем­ляй, аще ко­го по­слю, Мене при­ем­лет» (Ин.13,20) и, на­обо­рот; это об­щий за­кон, не до­пус­ка­ю­щий ис­клю­че­ний.
Та­ким об­ра­зом, адми­ни­стра­тив­ный раз­рыв со мною – за­ме­сти­те­лем пер­во­го епи­ско­па Рус­ской Церк­ви не мо­жет быть при­знан де­я­ни­ем без­раз­лич­ным для епи­ско­пов той же Церк­ви, а бу­дет, несо­мнен­но, оце­нен с ка­но­ни­че­ской точ­ки зре­ний, как от­каз в по­слу­ша­нии пер­во­му епи­ско­пу. А та­кой от­каз не счи­та­ет­ся по ка­но­нам на­ка­зу­е­мым толь­ко в том слу­чае, ко­гда пер­вый епи­скоп все­на­род­но начнет про­по­ве­до­вать за­ве­до­мую ересь. Вот по­че­му мит­ро­по­лит Иосиф и его до­стой­ные со­труд­ни­ки ис­то­ща­ют свои си­лы, ста­ра­ясь под­ве­сти мои адми­ни­стра­тив­ные дей­ствия (охот­но до­пус­каю, небез­оши­боч­ные) под по­ня­тие ере­си; об­ви­ня­ют ме­ня в пре­да­тель­стве (тра­ди­тор­стве) и в по­ру­га­нии Церк­ви, и в от­ре­че­нии от Хри­ста, от Бо­га и, на­ко­нец, от веч­но­го спа­се­ния, что-де еще ху­же ере­си. Но чем ужас­нее об­ви­не­ния, чем чу­до­вищ­нее де­ла­е­мые из них вы­во­ды, тем на­сто­я­тель­нее тре­бу­ет­ся их фак­ти­че­ская про­вер­ка, при­том не лю­би­те­ля­ми-доб­ро­воль­ца­ми, а вполне ком­пе­тент­ным и ав­то­ри­тет­ным ор­га­ном цер­ков­но­го су­да – со­бо­ром епи­ско­пов. Раз­рыв же об­ще­ния со мною рань­ше при­го­во­ра та­ко­го со­бо­ра, из-за ка­ких-ли­бо непра­виль­ных адми­ни­стра­тив­ных рас­по­ря­же­ний, тем бо­лее без фак­ти­че­ской про­вер­ки, на ос­но­ва­нии на­род­ной мол­вы, ис­кус­ствен­но мус­си­ру­е­мой, ка­но­ни­че­ски бу­дет опре­де­лять­ся как рас­кол, со все­ми ука­зан­ны­ми в цер­ков­ных ка­но­нах по­след­стви­я­ми для учи­те­лей его.
Вви­ду все­го это­го, я с осо­бой ра­до­стью при­вет­ствую Ва­шу го­тов­ность пе­ре­смот­реть за­яв­ле­ние от 6 фев­ра­ля и усерд­ней­ше про­шу Вас не мед­лить с этим пе­ре­смот­ром».
В тре­тий раз в Яро­славль был по­слан ар­хи­епи­скоп Ря­зан­ский Юве­на­лий (Мас­лов­ский). Он сна­ча­ла бе­се­до­вал с ви­кар­ным ар­хи­епи­ско­пом Вар­ла­а­мом, а за­тем с мит­ро­по­ли­том Ага­фан­ге­лом. 10 мая мит­ро­по­лит Ага­фан­гел, ар­хи­епи­скоп Вар­ла­ам и епи­скоп Ев­ге­ний на­пи­са­ли мит­ро­по­ли­ту Сер­гию: «В разъ­яс­не­ние на­шей де­кла­ра­ции от 6 фев­ра­ля с.г. и в до­пол­не­ние к пись­мам мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла на имя Ва­ше­го Вы­со­ко­прео­свя­щен­ства, на­хо­дим нуж­ным ска­зать сле­ду­ю­щее:
1. Мы до сих пор не пре­ры­ва­ли и не пре­ры­ва­ем на­ше­го мо­лит­вен­но­го об­ще­ния с за­ме­сти­те­лем Пат­ри­ар­ше­го Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем.
2. Ни­ка­ко­го рас­ко­ла мы не же­ла­ем учи­нять и не учи­ня­ем.
3. Ни­ка­ких нов­шеств в цер­ков­ной жиз­ни на­шей епар­хии не вво­ди­ли и не вво­дим.
4. Прин­ци­пи­аль­но власть Ва­шу, как за­ме­сти­те­ля, не от­ри­ца­ем.
5. Рас­по­ря­же­ния за­ме­сти­те­ля, сму­ща­ю­щие на­шу и на­род­ную ре­ли­ги­оз­ную со­весть и, по на­ше­му убеж­де­нию, на­ру­ша­ю­щие цер­ков­ные ка­но­ны, в си­лу со­здав­ших­ся об­сто­я­тельств на ме­сте, ис­пол­нять не мог­ли и не мо­жем.
6. Всех об­ра­ща­ю­щих­ся к нам ино­е­пар­хи­аль­ных епи­ско­пов, кли­ри­ков и ми­рян с прось­бой воз­гла­вить их и при­нять в мо­лит­вен­ное и ка­но­ни­че­ское об­ще­ние, мы не от­тор­га­ли и не от­тор­га­ем от един­ства цер­ков­но­го, а, вно­ся мир, на­прав­ля­ли их – непре­мен­но к Ва­ше­му Вы­со­ко­прео­свя­щен­ству и Си­но­ду, пред­ва­ри­тель­но, на­сколь­ко воз­мож­но, успо­ко­ив их сму­щен­ную ре­ли­ги­оз­ную со­весть».
На этом яро­слав­ские ар­хи­ереи счи­та­ли ин­ци­дент ис­чер­пан­ным. 10 мая мит­ро­по­лит Ага­фан­гел по­ка­зал пись­мо сек­ре­та­рю епар­хии про­то­и­е­рею Дмит­рию Смир­но­ву, ко­то­рый пред­ло­жил этот до­ку­мент об­на­ро­до­вать. Но мит­ро­по­лит от­ве­тил, что, по­сколь­ку пись­мо от 6 фев­ра­ля не об­на­ро­до­ва­но, то и это не нуж­но об­на­ро­до­вать, а бла­го­чин­ным яро­слав­ским и так все из­вест­но.
Здо­ро­вье мит­ро­по­ли­та Ага­фан­ге­ла, силь­но ухуд­шев­ше­е­ся в на­ча­ле го­да, так и не по­пра­ви­лось. С ним бы­ло несколь­ко сер­деч­ных при­сту­пов, во вре­мя ко­то­рых он все­гда сна­ча­ла при­бе­гал к Тай­нам Те­ла и Кро­ви Хри­сто­вых и толь­ко по­сле это­го при­ни­мал ме­ди­цин­скую по­мощь. В се­ре­дине сен­тяб­ря у него слу­чил­ся сер­деч­ный при­ступ столь силь­ный, что мит­ро­по­лит слег в по­стель. Вра­чи ре­ко­мен­до­ва­ли пол­ный по­кой. Но и ле­жа в по­сте­ли, он при­ни­мал де­я­тель­ное уча­стие в управ­ле­нии епар­хи­ей, го­во­рил, что нуж­но сде­лать в том или ином слу­чае. Пред­чув­ствуя бли­зость смер­ти, вла­ды­ка про­сил про­то­и­е­рея Ди­мит­рия Смир­но­ва съез­дить к за­ме­сти­те­лю Ме­сто­блю­сти­те­ля мит­ро­по­ли­ту Сер­гию, по­про­сить у него цер­ков­но­го ми­ра и ска­зать, что он, ко­неч­но же, на­хо­дит­ся в его под­чи­не­нии, а ес­ли что не так бы­ло, то про­сит его про­стить. Отец Ди­мит­рий со­брал­ся не сра­зу, и вла­ды­ка вы­нуж­ден был то­ро­пить и про­сить, чтобы тот не от­кла­ды­вал по­езд­ку и пе­ред мит­ро­по­ли­том Сер­ги­ем под­черк­нул, что он же­ла­ет со­вер­шен­но с ним при­ми­рить­ся; од­новре­мен­но он на­ка­зы­вал о. Ди­мит­рию, что ко­гда мит­ро­по­лит Сер­гий при­шлет по­сле его смер­ти ар­хи­ерея для управ­ле­ния епар­хи­ей, то обя­за­тель­но бы его при­ня­ли. Отец Ди­мит­рий съез­дил и все пе­ре­дал за­ме­сти­те­лю Ме­сто­блю­сти­те­ля.
Несмот­ря на уси­лия трех док­то­ров, здо­ро­вье вла­ды­ки все ухуд­ша­лось, и 2 ок­тяб­ря он по­же­лал при­нять та­ин­ство свя­то­го еле­освя­ще­ния, ко­то­рое со­вер­ши­ли ар­хи­епи­скоп Вар­ла­ам (Ря­шен­цев), ду­хов­ник мит­ро­по­ли­та ар­хи­манд­рит Яро­слав­ско­го Спас­ско­го мо­на­сты­ря Иг­на­тий и ар­хи­манд­рит Толг­ско­го мо­на­сты­ря Гри­го­рий. При со­вер­ше­нии та­ин­ства вла­ды­ка по­чув­ство­вал се­бя бод­ро и ра­дост­но. У него бы­ло та­кое на­стро­е­ние, буд­то при­бли­зи­лись свет­лые пас­халь­ные дни. Не бы­ло стра­ха при­бли­жа­ю­щей­ся смер­ти, он с ве­ли­кой на­деж­дой смот­рел в бу­ду­щее и, упо­вая на ми­лость Бо­жию, с дерз­но­ве­ни­ем узре­вал те ве­ли­кие бла­га и ра­дость, ко­то­рые ждут на­сле­ду­ю­щих жизнь веч­ную. По­до­звав ар­хи­епи­ско­па Вар­ла­а­ма, он ска­зал ему:
– Пе­ре­дай­те всем – и ду­хо­вен­ству и ми­ря­нам – мое бла­го­сло­ве­ние, у всех про­шу про­ще­ния, ес­ли ко­го оби­дел или огор­чил, и сам всех про­щаю, ни на ко­го ни­че­го не имею, про­шу у всех свя­тых мо­литв.
– Мо­ли­тесь и вы о нас Бо­гу, – про­си­ли при­сут­ству­ю­щие.
– Да, ес­ли по­лу­чу дерз­но­ве­ние у Гос­по­да, бу­ду и я мо­лить­ся, – от­ве­тил ста­рец.
Со­сто­я­ние здо­ро­вья вла­ды­ки стре­ми­тель­но ухуд­ша­лось, и 9 ок­тяб­ря он при­ча­щал­ся уже толь­ко свя­той Кро­вью, так как к это­му вре­ме­ни ни­ка­кой пи­щи при­ни­мать не мог. По­сле при­ча­стия ему ста­ло зна­чи­тель­но луч­ше. Улуч­ше­ние бы­ло и на сле­ду­ю­щий день, так что у окру­жа­ю­щих по­яви­лась на­деж­да на его вы­здо­ров­ле­ние. Вла­ды­ка, од­на­ко, чув­ство­вал, что при­бли­жа­ет­ся ко­нец, и да­вал рас­по­ря­же­ния на смерть. Мно­гих то­гда уди­ви­ло, с ка­ким спо­кой­стви­ем он да­вал эти рас­по­ря­же­ния, буд­то они бы­ли свя­за­ны не с его соб­ствен­ным по­гре­бе­ни­ем, а с тор­же­ствен­ным празд­ни­ком. 14 ок­тяб­ря; по­до­звав ар­хи­манд­ри­та Гри­го­рия, он ска­зал:
– У ме­ня на этих днях бу­дет юби­лей, нуж­но при­го­то­вить­ся.
– Ка­кой юби­лей? – не по­нял тот.
– Мой юби­лей, бу­дет мно­го свя­щен­ни­ков и по­сто­рон­них. А на сле­ду­ю­щий день, на­ка­нуне смер­ти, сво­ей ке­лей­ной мо­на­хине Нине по­вто­рил:
– Зав­тра ве­че­ром у нас в квар­ти­ре бу­дет тор­же­ствен­ная все­нощ­ная, бу­дет мно­го свя­щен­ни­ков, при­гла­си­те и вла­ды­ку Вар­ла­а­ма.
Утром сле­ду­ю­ще­го дня, 16 ок­тяб­ря, ему ста­ло за­мет­но ху­же, и в по­ло­вине один­на­дца­то­го утра мит­ро­по­лит Ага­фан­гел скон­чал­ся. Из­ве­стие ми­гом об­ле­те­ло го­род, и две­на­дцать уда­ров трид­ца­ти яро­слав­ских церк­вей воз­ве­сти­ли о кон­чине свя­ти­те­ля.
От­пе­вать вла­ды­ку ре­ши­ли в Ни­кит­ской церк­ви, а по­гре­бе­ние со­вер­шить в хра­ме свя­ти­те­ля Леон­тия Ро­стов­ско­го. До са­мо­го от­пе­ва­ния пе­ред гро­бом мит­ро­по­ли­та в Ни­кит­ской церк­ви слу­жи­лись па­ни­хи­ды и чи­та­лось Еван­ге­лие. Все это вре­мя шел на­род про­стить­ся с по­чив­шим. Лю­ди мо­ли­лись, пла­ка­ли, це­ло­ва­ли крест и ру­ки по­чив­ше­го свя­ти­те­ля. Вот как опи­сы­ва­ет по­гре­бе­ние оче­ви­дец со­бы­тий, про­то­и­е­рей Сер­гий Ли­ле­ев: «В вос­кре­се­нье по все­му го­ро­ду ли­тур­гии бы­ли со­вер­ше­ны ра­нее обыч­но­го, вви­ду пред­сто­яв­ше­го в во­семь ча­сов утра бо­го­слу­же­ния у гро­ба мит­ро­по­ли­та. По­сле ли­тур­гии бы­ли про­из­не­се­ны во всех хра­мах по­уче­ния о по­чив­шем вла­ды­ке и со­вер­ше­ны па­ни­хи­ды. Бла­го­вест к ли­тур­гии в Ни­кит­ской церк­ви на­чал­ся в во­семь ча­сов. В по­ло­вине де­вя­то­го при­бы­ли ар­хи­епи­ско­пы Вар­ла­ам (Ря­шен­цев) и Па­вел (Бо­ри­сов­ский) и на­ча­лась ли­тур­гия.
Храм свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ни­ки­ты вме­ща­ет до че­ты­рех ты­сяч на­ро­да, но он и пя­той ча­сти при­шед­ших на от­пе­ва­ние не мог вме­стить. В со­слу­же­нии двух ар­хи­епи­ско­пов бы­ло во­сем­на­дцать свя­щен­ни­ков, а на от­пе­ва­ние вы­шло пять­де­сят свя­щен­ни­ков, боль­ше два­дца­ти диа­ко­нов. По про­чте­нии Еван­ге­лия ар­хи­епи­скоп Па­вел про­из­нес сло­во о ве­ли­чии лич­но­сти по­чив­ше­го. По за­при­част­ном сти­хе сло­во про­из­нес пре­сви­тер мос­ков­ско­го Успен­ско­го со­бо­ра, ис­прав­ля­ю­щий обя­зан­но­сти свя­щен­ни­ка яро­слав­ской Иоан­но-Зла­то­устов­ской церк­ви о. Вла­ди­мир Гра­ду­сов. По окон­ча­нии ли­тур­гии сло­во о лич­но­сти по­чив­ше­го про­из­нес ар­хи­епи­скоп Вар­ла­ам. На­ча­лось от­пе­ва­ние. Чув­ство­ва­лось ка­кое-то осо­бен­ное на­стро­е­ние, по­хо­жее на свет­лое, пас­халь­ное.
Был уже чет­вер­тый час ве­че­ра, а на­род все при­бы­вал и при­бы­вал. Око­ло че­ты­рех ча­сов гроб с те­лом усоп­ше­го вы­нес­ли из хра­ма, хо­ругве­нос­цы окру­жи­ли его и дви­ну­лась тор­же­ствен­ная по­хо­рон­ная про­цес­сия – крест­ный ход во­круг хра­ма, да­лее на Леон­тьев­ское клад­би­ще. По все­му го­ро­ду, по всем церк­вам на­чал­ся тор­же­ствен­ный крас­ный звон. На­ро­ду бы­ло так мно­го, что по ули­цам труд­но бы­ло про­ехать. На пу­ти к клад­би­щу оста­нав­ли­ва­лись не ме­нее де­ся­ти раз для со­вер­ше­ния за­упо­кой­ных ли­тий. На клад­би­ще при­шли в на­ча­ле седь­мо­го. В скле­пе под хра­мом ока­за­лась во­да. И гроб остал­ся в хра­ме до сле­ду­ю­ще­го дня. В по­не­дель­ник, 22 ок­тяб­ря, ар­хи­епи­ско­па­ми бы­ла со­вер­ше­на бо­же­ствен­ная ли­тур­гия. К трем ча­сам дня мо­ги­ла бы­ла осу­ше­на и за­ли­та це­мен­том. Был при­го­тов­лен оби­тый оцин­ко­ван­ным же­ле­зом ящик, ку­да дол­жен быть по­ло­жен сам гроб. За­пе­ча­тан­ный ар­хи­ере­я­ми ду­бо­вый гроб был опу­щен в мо­ги­лу при пе­нии ли­тии, при­чем по­сле «веч­ной па­мя­ти» про­пет был все­ми тро­парь «Об­щее вос­кре­се­ние преж­де Тво­ея стра­сти уве­ряя...» И ка­за­лось, что вла­ды­ка не умер, а оста­ет­ся, по-преж­не­му, с на­ми, неви­ди­мым стра­жем Яро­слав­ской епар­хии.
Так на седь­мой день по­греб­ли вла­ды­ку. И что уди­ви­тель­но – ни­ка­ко­го труп­но­го за­па­ха не ощу­ща­лось ни­сколь­ко, на­про­тив: по вре­ме­нам ве­я­ло от гро­ба ка­ким-то бла­го­уха­ни­ем. Ли­цо его бы­ло как и в пер­вый день смер­ти: свет­ло, бе­ло, по­кой­но. Веч­ная ему па­мять и упо­ко­е­ние со свя­ты­ми! Да не оста­вит он и нас сво­им ру­ко­вод­ством по сво­ей смер­ти и мо­лит­ся о ду­шах на­ших!»