27 ФЕВРАЛЯ ВТОРНИК Седмица 2-я Великого поста Постный календарь. Глас 5-й

27 ФЕВРАЛЯ 2018 года в Богородице-Рождественском храме района Аблакетка состоялось  утреннее Богослужение посвященное в честь и  память Прп. Авксе́нтия Вифинского (ок. 470);равноап. Кири́лла, учителя Словенского (869).

Прп. Исаа́кия, затворника Печерского, в Ближних пещерах (ок. 1090); 12-ти греков, строителей соборной Успенской церкви Киево-Печерской Лавры (XI); Перенесение мощей блгв. кн. Михаи́ла Черниговского и боярина его мч. Фео́дора, чудотворцев (1578); прп. Маро́на, пустынника Сирийского (IV); свт. Авраа́мия, епископа Каррийского (V); прп. Иларио́на Грузина, Святогорца, иеросхимонаха (1864) (Груз.).

Сщмч. Они́сима (Пылаева), епископа Тульского (1937); сщмч. Три́фона Родонежского, диакона (1938).

Невоз­мож­но из­бег­нуть че­ло­ве­ку ис­ку­ше­ний. Ес­ли ис­ку­си­тель к Са­мо­му Гос­по­ду в пу­стыне дерз­нул при­сту­пить, то тем бо­лее пы­та­ет­ся он ис­ку­шать ра­бов Гос­под­них. И жи­тие прп. Иса­а­кия слу­жит при­ме­ром то­му, что нель­зя прой­ти по пу­ти жиз­ни ду­хов­ной, не под­вер­га­ясь ис­ку­ше­ни­ям; но не мо­жет быть та­ко­го ис­ку­ше­ния, ко­то­ро­го не вы­нес­ли бы си­лы че­ло­ве­че­ские, укреп­ля­е­мые незри­мой си­лой Бо­жи­ей (1Кор.10:13).

Прп. Иса­а­кий был бо­га­тым куп­цом в г. То­роп­це, Псков­ской зем­ли. За­ду­мав­ши быть ино­ком, он раз­дал все свое име­ние нуж­да­ю­щим­ся и мо­на­сты­рям и при­шел в Ки­ев к пре­по­доб­но­му Ан­то­нию в пе­ще­ру, умо­ляя его о при­ня­тии в ино­че­ский чин. Прп. Ан­то­ний, про­ви­дя его доб­ро­де­тель­ное рав­но­ан­гель­ское жи­тие, ис­пол­нил прось­бу: об­лек его в одеж­ду и на­звал Иса­а­ки­ем, а преж­нее его имя бы­ло Чернь. Пре­по­доб­ный отец Иса­а­кий, став ино­ком, на­чал су­ро­вую по­движ­ни­че­скую жизнь. Не до­воль­ству­ясь но­ше­ни­ем вла­ся­ни­цы, он про­сил ку­пить се­бе коз­ла и снять с него ко­жу; по­том по­верх вла­ся­ни­цы на­дел сы­рую коз­ли­ную ко­жу, ко­то­рая на нем и вы­сох­ла. В та­ком об­ла­че­нии пре­по­доб­ный за­тво­рил­ся в пе­щер­ной кел­лии, на­столь­ко тес­ной и ма­лой, что она ско­рее на­по­ми­на­ла со­бой уз­кий про­ход, и здесь мо­лил­ся Бо­гу со сле­за­ми. Пи­щей ему слу­жи­ла просфо­ра, да и ту упо­треб­лял он через день, и во­ду пил очень уме­рен­но. Эту скуд­ную пи­щу при­но­сил ему пре­по­доб­ный Ан­то­ний († 1073; па­мять 10/23 июля и 28 сен­тяб­ря/11 ок­тяб­ря) и по­да­вал через окон­це, в ко­то­ром мог­ла вме­стить­ся толь­ко од­на ру­ка. При этом прп. Иса­а­кий ни­ко­гда не ло­жил­ся на бок, но на немно­го за­сы­пал си­дя. Обык­но­вен­но с ве­че­ра на­чи­нал он класть по­кло­ны и петь псал­мы, про­во­дил так до по­лу­но­чи; ко­гда же утом­лял­ся, то­гда са­дил­ся.

Раз си­дел он, от­ды­хая, и све­ча уже по­гас­ла. Вне­зап­но вос­си­ял в пе­ще­ре ве­ли­кий свет, как бы от солн­ца, так что нель­зя бы­ло сво­бод­но от­крыть гла­за. В то же вре­мя во­шли два свет­лых юно­ши, ли­ца их бли­ста­ли. «Иса­а­кий, – ска­за­ли они, – мы Ан­ге­лы, и вот идет к те­бе Хри­стос – по­кло­нись Ему». Он не по­нял бе­сов­ско­го дей­ствия и, не огра­див се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем, не осо­знав сво­е­го недо­сто­ин­ства, по­до­шел и по­кло­нил­ся до зем­ли, как Хри­сту, бе­сов­ско­му дей­ствию. Тот­час бе­сы учи­ни­ли крик ве­ли­кий, взы­вая: «Наш еси, Иса­а­кий!» – и, по­са­див­ши его, са­ми на­ча­ли са­дить­ся во­круг, и ми­гом кел­лия и про­ход пе­щер­ный на­пол­ни­лись бе­са­ми. Один из бе­сов, мни­мый Хри­стос, ска­зал: «Возь­ми­те дуд­ки, тим­па­ны и гус­ли и ударь­те друж­нее, а Иса­а­кий нам пусть по­пля­шет». Бе­сы за­иг­ра­ли и, схва­тив Иса­а­кия, на­ча­ли с ним ска­кать и пля­сать в про­дол­же­ние мно­гих ча­сов. Ис­то­ми­ли его до то­го, что оста­ви­ли ед­ва жи­вым; над­ру­га­лись над ним и ушли. На­ут­ро, ко­гда ста­ло свет­ло и при­шло вре­мя для вку­ше­ния хле­ба, прп. Ан­то­ний по обык­но­ве­нию при­шел к окон­цу и со­тво­рил мо­лит­ву: «Бла­го­сло­ви, от­че Иса­а­кий!» Но от­ве­та не бы­ло. Прп. Ан­то­ний несколь­ко раз по­вто­рял свое при­вет­ствие, но не бы­ло ни гла­са, ни по­слу­ша­ния. То­гда, по­ду­мав, что пре­по­доб­ный пре­ста­вил­ся, он по­слал в мо­на­стырь, при­гла­шая прп. Фе­о­до­сия († 1074; па­мять 3/16 мая и 14/27 ав­гу­ста) и бра­тию. Бра­тия, при­дя сю­да и от­крыв вход в пе­ще­ру, взя­ли Иса­а­кия, счи­тая его мерт­вым. Но, вы­нес­ши из пе­ще­ры, все за­ме­ти­ли, что он еще жив. То­гда игу­мен прп. Фе­о­до­сий ре­ши­тель­но за­ме­тил: «Во­ис­ти­ну, все это слу­чи­лось с ним от бе­сов­ско­го дей­ствия». Его по­ло­жи­ли на одр, и св. Ан­то­ний стал слу­жить Иса­а­кию.

В те дни слу­чи­лось Ки­ев­ско­му кня­зю Изя­с­ла­ву воз­вра­тить­ся в Ки­ев из Лях­ской зем­ли. Князь на­чал гне­вать­ся на прп. Ан­то­ния из-за Все­сла­ва, кня­зя По­лоц­ко­го, ко­то­рый во дни пре­по­доб­но­го был буд­то бы неко­то­рое вре­мя кня­зем Ки­ев­ским. Свя­то­слав же Чер­ни­гов­ский при­слал но­чью за свя­тым Ан­то­ни­ем. Тот, при­дя в Чер­ни­гов, из­брал ме­сто, на­зы­ва­е­мое го­ра Бол­ды­нь, и, вы­ко­пав пе­ще­ру, по­се­лил­ся на го­ре. Пре­по­доб­ный игу­мен Фе­о­до­сий, узнав, что свя­той Ан­то­ний ушел в Чер­ни­гов, явил­ся с бра­ти­ей к пе­ще­ре и, взяв пре­по­доб­но­го Иса­а­кия, при­нес его в свою кел­лию и слу­жил ему, ибо Иса­а­кий был рас­слаб­лен умом и те­лом, так что не мог ни си­деть, ни вста­вать, ни по­во­ро­тить­ся на дру­гую сто­ро­ну, но ле­жал непо­движ­но на од­ном бо­ку. Да­же чер­ви ста­ли по­яв­лять­ся под бед­ра­ми его. Пре­по­доб­ный же Фе­о­до­сий сам, сво­и­ми ру­ка­ми, омы­вал и оти­рал боль­но­го и так слу­жил ему в про­дол­же­ние двух лет. И по­ис­ти­не див­но: в про­дол­же­ние двух­лет­не­го неду­га пре­по­доб­ный Иса­а­кий не вку­шал хле­ба и во­ды, ни ово­щей, ни иной ка­кой-ли­бо пи­щи, од­на­ко мог жить, ле­жа на од­ре сво­ем, нем и глух. Пре­по­доб­ный же Фе­о­до­сий тво­рил мо­лит­ву над ним день и нощь, по­ка бо­ля­щий на тре­тье ле­то не за­го­во­рил, про­ся быть по­став­лен­ным на но­ги. Он на­чал хо­дить, как ди­тя, но в цер­ковь не шел, так что его влек­ли ту­да на­силь­но, и толь­ко уже по­том на­чал по­не­мно­гу при­вы­кать к церк­ви. Стал так­же хо­дить в тра­пе­зу, где его са­жа­ли осо­бо от бра­тии и по­ла­га­ли пе­ред ним хлеб, но он не хо­тел при­ка­сать­ся к нему. Бра­тия вла­га­ли хлеб ему в ру­ку, но пре­по­доб­ный Фе­о­до­сий го­во­рил: «По­ло­жи­те пе­ред ним хлеб и не вла­гай­те в ру­ки его, пусть он сам ест». Так де­ла­ли в те­че­ние всей неде­ли. Он же, смот­ря на дру­гих, стал вку­шать хлеб сам и так на­учил­ся есть. Этим спо­со­бом из­ба­вил его пре­по­доб­ный Фе­о­до­сий от коз­ни диа­во­ла и от ле­сти его.

По­сле пре­став­ле­ния пре­по­доб­но­го Фе­о­до­сия, во вре­мя игу­мен­ства Сте­фа­на, Иса­а­кий сно­ва вос­при­нял су­ро­вое жи­тие, го­во­ря ис­ку­си­те­лю: «Вот ты пре­льстил ме­ня, диа­вол, ко­гда я был в пе­ще­ре один. От­ныне не бу­ду за­тво­рять­ся, но одо­лею те­бя бла­го­да­тью Бо­жи­ей, хо­дя в мо­на­сты­ре». То­гда сно­ва об­лек­ся он во вла­ся­ни­цу, а по­верх одел тес­ную свит­ку и на­чал по­мо­гать по­ва­рам и ра­бо­тать на бра­тию. К утре­ни при­хо­дил пер­вый и сто­ял непо­движ­но. В мо­ро­зы хо­дил в про­топ­тан­ных баш­ма­ках; но­ги его при­мер­за­ли к кам­ню, но он не дви­гал­ся, по­ка не окан­чи­ва­ли утрен­не­го пе­ния. По­сле утре­ни шел в по­вар­ню, го­то­вил дро­ва, во­ду, огонь. Один из по­ва­ров, на­зы­вав­ший­ся так­же Иса­а­ки­ем, раз, сме­ясь, ска­зал ему: «Иса­а­кий! Вон си­дит чер­ный во­рон, иди пой­май его». Он, по­кло­нясь ему до зем­ли, по­шел, пой­мал во­ро­на и при­нес ему в ви­ду всех. По­ва­ра изу­ми­лись и ска­за­ли о том игу­ме­ну и бра­тии. С то­го вре­ме­ни бра­тия ста­ли ува­жать его. Но он, из­бе­гая сла­вы че­ло­ве­че­ской, на­чал в юрод­стве оскорб­лять то игу­ме­на, то бра­тию, то ми­рян, так что иные би­ли его. И, сде­лав­шись юро­ди­вым, он опять по­се­лил­ся в пе­ще­ре, в ко­то­рой жил рань­ше. Пре­по­доб­ный Иса­а­кий стал со­би­рать к се­бе де­тей, об­ле­кал их в чер­нец­кие одеж­ды. За это ча­стью от игу­ме­на, ча­стью от ро­ди­те­лей тех де­тей при­ни­мал на­ка­за­ние и ра­ны, но все пе­ре­но­сил с ра­до­стью и, пре­бы­вая в на­го­те, тер­пел хлад день и ночь. В од­ну ночь бла­жен­ный за­жег огонь в пе­чи пе­щер­ной, печь за­го­ре­лась, так как бы­ла вет­хая, и пла­мя ста­ло по­ка­зы­вать­ся сквозь рас­се­ли­ны. Он же, не имея чем при­крыть сква­жи­ны, взо­шел бо­сы­ми но­га­ми на пла­мень и сто­ял, до­ко­ле печь не по­гас­ла; огонь, од­на­ко, не при­чи­нил ни­ка­ко­го вре­да пре­по­доб­но­му. Та­ко­вые и мно­гие дру­гие уди­ви­тель­ные чу­де­са тво­рил он и так воз­об­ла­дал над бе­са­ми, что вме­нял их ни во что, по­доб­но му­хам, и осме­и­вал их меч­та­ния. Бы­ло ино­гда у бе­сов же­ла­ние по­пугать бла­жен­но­го, и они тво­ри­ли ему мно­го па­ко­стей. «Ты наш, – го­во­ри­ли они, – ты по­кло­нил­ся на­ше­му ста­рей­шине и нам». «Ваш ста­рей­ши­на – враг Хри­ста, и вы – бе­сы злые», – от­ве­чал он, ограж­да­ясь крест­ным зна­ме­ни­ем, и они ис­че­за­ли. Ино­гда при­хо­ди­ли к нему но­чью и, ста­ра­ясь на­ве­сти на него страх, яв­ля­лись мно­го­люд­ной тол­пой с за­сту­па­ми и шу­ме­ли: «Рас­ко­па­ем эту пе­ще­ру и его по­гре­бем здесь». Дру­гие кри­ча­ли: «Бе­ги, Иса­а­кий, хо­тят те­бя по­греб­сти». А он от­ве­чал: «Ес­ли бы вы бы­ли доб­рые, то при­шли бы днем; но вы – тьма, во тьме хо­ди­те, тьма – до­ля ва­ша». И осе­нил их кре­стом, и они ис­чез­ли. В дру­гой раз стра­ши­ли его то мед­ве­дем, то ди­ким зве­рем, то во­лом, или же полз­ли к нему змеи, ля­гуш­ки и вся­кая га­ди­на. Но ни­че­го не мог­ли сде­лать с ним. «По­бе­дил ты нас, Иса­а­кий!» – ска­за­ли они на­ко­нец. «Вы по­бе­ди­ли ме­ня в об­ра­зе Хри­ста Иису­са и Ан­ге­лов, – от­ве­чал он, – не бу­дучи до­стой­ны та­ко­го об­ра­за; те­перь вы яв­ля­е­тесь в под­лин­ном сво­ем ви­де, в об­ра­зе зве­рей, ско­тов, змей и га­дин; вы точ­но гад­ки и злы». Бе­сы ис­чез­ли и по­сле то­го бо­лее не тре­во­жи­ли его. Он сам го­во­рил, что по­след­няя брань про­дол­жа­лась у него три го­да. По­след­ние го­ды он про­вел еще стро­же: в воз­дер­жа­нии, по­сте и бде­нии. Ко­гда он раз­бо­лел­ся в пе­ще­ре, его пе­ре­нес­ли в мо­на­стырь, и на вось­мой день он скон­чал­ся при игу­мене Иоанне. Так по­вест­ву­ет пре­по­доб­ный Нестор.

По по­вест­во­ва­нию По­ли­кар­па, пре­по­доб­ный Иса­а­кий был в чис­ле от­цов, ис­це­лив­ших мо­лит­вой обо­льщен­но­го Ни­ки­ту († 1108; па­мять 31 ян­ва­ря/13 фев­ра­ля), что бы­ло при пред­ше­ствен­ни­ке Иоан­на (1102 г.) игу­мене Ни­коне († 1088; па­мять 23 мар­та/5 ап­ре­ля). Итак, пре­по­доб­ный Иса­а­кий скон­чал­ся не преж­де 1090 го­да и по­сле ис­це­ле­ния сво­е­го про­вел в по­дви­гах око­ло 20 лет. Мо­щи его от­кры­то по­чи­ва­ют в пе­ще­рах пре­по­доб­но­го Ан­то­ния, а часть их в 1711 го­ду пе­ре­не­се­на из Ки­е­ва в То­ро­пец игу­ме­ном Ку­ди­на мо­на­сты­ря. Па­мять его от­ме­ча­ет­ся так­же 28 сен­тяб­ря/11 ок­тяб­ря и во 2-ю Неде­лю Ве­ли­ко­го по­ста.

• < Назад
• Вперёд >